Эту войну, которую Россия вела 200 лет назад в Европе, можно назвать «незнаменитой». В народной памяти она осталась в тени «грозы 1812 года».
Смертельно болел изгнавший Наполеона из страны Кутузов, русская армия готовилась к сражению за Германию. Многие сомневались: а стоит ли продолжать войну? Что это даст России? За что будут погибать русские солдаты?
За чьи интересы?
Наш собеседник – историк Николай Алексеевич Могилевский.
– Зима 1813 года, преддверие новой кампании... Действительно, многие ли в России не желали продолжать войну?
– К середине декабря 1812 года, когда стало понятно, что французская армия перестала существовать, при дворе и в штабе русской армии сразу же разгорелись споры о том, нужно ли преследовать Наполеона. И у сторонников продолжения войны, и у их оппонентов имелись весьма солидные доводы. Противники войны принадлежали к консервативному крылу политической элиты, это были люди известные, пользовавшиеся большим влиянием при дворе. Среди них можно назвать адмирала А. Шишкова (знаменитого составителя манифестов 1812 г. и поборника чистоты русского языка), генерал-губернатора Москвы графа Ф. Ростопчина и А. Аракчеева, который уже тогда пользовался огромным доверием царя.
– Влиятельная группировка. Почти каждого из них можно назвать героем Отечественной войны, а Шишкова – её идеологом…
– Более того, их поддерживали и члены царской семьи: мать Александра I Мария Фёдоровна и его супруга Елизавета Алексеевна, а также брат царя Константин. Все вместе они давили на императора, убеждая того, что воевать с Наполеоном в Европе за чужие интересы (в первую очередь английские) – бессмысленно. Лежавшие в руинах центральные регионы страны, разорённые города и сожжённые деревни, испепелённая Москва – вот что требовало забот, а не геополитические интересы Австрии, Пруссии и Великобритании, во имя которых, как казалось противникам продолжения войны, Россией будут принесены новые человеческие и финансовые жертвы.
Оппонентом подобной точки зрения был, по сути, один человек – сам Александр I. Можно говорить о том, что его мнение по этому вопросу разделяли пруссак К. фон Штейн и молодой статс-секретарь К. Нессельроде, но их влияние при дворе было в то время недостаточным. Император, как обычно, вежливо выслушивал доводы оппонентов, но для себя он выбор сделал: русская армия должна перейти Неман и продолжить преследование противника в Германии. Конечной точкой войны должен стать Париж, а главным результатом – отречение Наполеона. После этого, по мысли царя, Европе будет возвращён покой, а система межгосударственных отношений будет устроена на новых разумных началах. В конечном счёте Александр I сумел отстоять свою позицию, и русские войска двинулись на Запад. Стоит в этой связи сказать несколько слов и о точке зрения главнокомандующего армией Кутузова...
– Часто именно фельдмаршала называют главным противником нового похода…
– Одно время в исторической литературе господствовало мнение, что Кутузов был решительным противником наступления русской армии в глубь Европы, видя в этом ненужную авантюру. Однако в наше время эта точка зрения убедительно опровергнута. Кутузов понимал необходимость «довершить поражение неприятеля на собственных полях его», готовя армию к продолжению войны. Просто главнокомандующий, этот русский Фабий Максим, сделавший своим лозунгом латинский девиз festinа lente («поспешай медленно»), не хотел никакой спешки, доказывая царю, что армия нуждается в основательном отдыхе перед дальнейшим продвижением в глубь Пруссии.
 |
| Бабаев Полидор Иванович. «Подвиг гренадера лейб-гвардии финляндского полка Л. Коренного в битве под Лейпцигом в 1813 году» |
– Прежде всего следует уточнить: активного участия Пруссии в войне против Франции в первую очередь добивался сам Александр I.
– Но Кутузов продуманно и активно проводил политику вовлечения пруссаков в коалицию.
– Напомню вкратце ситуацию, в которой оказалась Пруссия к концу 1812 года. Будучи формальной союзницей Франции и участвуя в походе на Россию, прусское руководство тяготилось союзом с Наполеоном, но не осмеливалось заявить об этом напрямую. Когда 30 декабря 1812 г. генерал Йорк по собственной инициативе заключил перемирие с преследовавшими его русскими войсками, это событие всколыхнуло Пруссию. Народ требовал разорвать союз с Францией и открыто выступить против неё, а король и его окружение были сами не свои от ужаса, ожидая немедленной кары за самовольство. Кары, впрочем, не последовало: Наполеон был слишком занят сборами новой армии и находился слишком далеко, чтобы покарать немедленно, – возмездие откладывалось.
Александр I, отлично понимая, что нужно воспользоваться моментом сполна, не жалел сил, чтобû убедить короля Фридриха-Вильгельма присоединиться к России в её борьбе с французами. Разумеется, за это Пруссия будет щедро вознаграждена. Александр I обещал: «Я не буду чувствовать себя удовлетворённым до тех пор, пока Пруссия не восстановит всю свою силу и могущество. Чтобы добиться этого, я предлагаю Вашему Величеству не покладать оружия до тех пор, пока эта цель не будет достигнута. Но для этого нужно, чтобы Ваше Величество открыто присоединилось ко мне. Никогда ситуация не была столь благоприятна».
Но Фридрих-Вильгельм не спешил в объятия своего восточного соседа. Прусское руководство тогда пыталось играть в очень тонкую и достаточно опасную игру, «партнёрами» в которой были Франция, Австрия и Россия, а целью – получение большей части польских земель. Прусский король Фридрих-Вильгельм III, по сути, торговался с Наполеоном и Александром I за территорию Польши, а Австрию рассматривал как союзника, обращаясь к ней за советом. Долгие совещания, интриги, закулисные переговоры в итоге ни к чему не привели, и Пруссия была вынуждена вступить в союз с Россией, что и было зафиксировано в конце февраля 1813 г. в союзном договоре. По нему основная тяжесть войны с Наполеоном ложилась на плечи России, обязавшейся выставить для этого 150 тысяч солдат. С пруссаков просто взяли обещание «увеличить это число, насколько позволят обстоятельства», «с включением организации народного ополчения».
Прусская армия в первой половине 1813 года только формировалась, и Россия, заинтересованная в скорейшем ходе этого процесса, помогала «младшему союзнику», передавая пруссакам безвозмездно порох и трофейное оружие. Как видно, на первых порах союз с Пруссией дал России – более психологические, чем реальные дивиденды.
– Насколько реальной была опасность второго похода Наполеона в Россию после 1812 года?
– Сразу после переправы через Березину Наполеон спешно, по чужому паспорту, с небольшим числом сопровождающих лиц уехал в Париж. Сам он вполне резонно заметил, что «при нынешнем положении вещей я могу внушать почтение Европе только из дворца в Тюильри». Его отъезд из действующий армии, больше похожий на бегство, был вызван насущной необходимостью – формированием новой армии, ведь, как подметил маршал Мармон, «Великая армия существовала лишь в качестве названия».
Когда же Наполеон прибыл к армии (это произошло в апреле), то стало ясно, что речь идёт лишь о сражении за Германию и Польшу, – ни о каком повторном походе на Россию Наполеон не задумывался. Хотя и не скрывал, что если бы союзники предоставили ему достаточную мирную передышку, то через два года взялся бы за оружие, чтобы снова сражаться за свою империю.
– Как повлияла на армию и политику смерть Михаила Илларионовича Кутузова, потрясшая Россию, да и Европу, 16 апреля 1813 года?
– Кончина Кутузова в городке Бунцлау была, безусловно, сильнейшим психологическим ударом по русской армии. Авторитет, ореол «победителя Наполеона» был едва ли не важнее, чем военные дарования престарелого фельдмаршала. Осознавая, какой эффект это событие может произвести на войска, Александр I даже приказал скрыть на некоторое время смерть любимого солдатами полководца, «дабы перед самым наступающим сражением не привести их в уныние».
Однако на политику смерть Кутузова существенного влияния не оказала: все важнейшие нити дипломатических переговоров были изначально сосредоточены в руках Александра, так что здесь роль Кутузова была невелика. Другое дело – командование войсками. Найти достойного преемника скончавшемуся фельдмаршалу так и не удалось. Ни Витгенштейн, ни Барклай де Толли не обладали такой, говоря современным языком, харизмой, хотя и были хорошими полководцами, удачно сражались с французами...
– Русская армия после кампании 1812-го... Насколько боеспособной она была? Удалось ли восстановить силы, пополнить свежими войсками...
– Победоносный для русской армии 1812 год выдался крайне тяжёлым и для победителей. Русское войско тоже измучили мороз, недостаток еды, болезни. Но главная цель была достигнута – неприятель был выброшен за пределы страны. Однако русскому военному командованию было совершенно ясно, что солдаты измотаны и им необходим отдых.
Что касается численности русских войск, то их, как это ни странно, было меньше, чем французских: 140 тысяч против почти 236 тысяч французов и их союзников (сюда, правда, относятся все резервные части наполеоновской армии и гарнизоны крепостей). Русской армии предстояла очень непростая борьба за Германию.
– И всё-таки – за какие интересы воевала Россия в 1813-м?
– И в 1813, и в 1814 годах интерес у России был один – свержение Наполеона и новое политическое устройство Европы. Это было главной мыслью императора Александра I в течение всего Заграничного похода. Русский царь, в отличие от своих партнёров по антифранцузской коалиции, ставил интересы общеевропейские, стратегические выше интересов своекорыстных, узкотактических. Единственным территориальным притязанием России была территория бывшего Варшавского герцогства, претензии на которое высказывали также Австрия и Пруссия.
Для Александра I первоочередной задачей было формирование новой антинаполеоновской коалиции и убеждение её членов в необходимости войны до победного конца. Вопросы послевоенного обустройства Европы отходили для русского царя на второй план, что вызвало раздражение и непонимание у его союзников. Так что можно без преувеличения сказать, что в 1813 году Россия воевала за общеевропейские интересы.
– Вспомним героев, отличившихся 200 лет назад, в начале кампании 1813 года…
– На первом этапе кампании больше всего лавров снискали летучие партизанские отряды и их командиры: генералы А. Чернышёв, М. Воронцов, Ф. Винценгероде, полковник К. Тётенборн… Это они и их солдаты брали Берлин, Франкфурт, Гамбург и Лейпциг. Быстро перемещаясь в тылу неприятеля, они наводили ужас на французских солдат. Кружившие по дорогам Германии казаки, перехватывавшие неприятельских посыльных с важной корреспонденцией, бравшие пленных и не дававшие спокойно заготовлять фураж, создавали у неприятеля постоянное ощущение, что они вот-вот будут окружены всей русской армией. А это заставляло французов отступать всё дальше и дальше на запад… Это отступление в глубь Германии прекратилось лишь после того, как Наполеон лично прибыл к своей армии и сумел вдохнуть в неё веру в собственные силы. Наступало время генеральных сражений! Но они заслуживают отдельного разговора…
Ведущий проекта Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ