И детям дал русские имена – Вера и Андрей. Пушкин, Достоевский, Толстой, Тургенев – повседневный обиход семьи. Россия казалась ей воплощением лучших человеческих идеалов. И знакомство с Владимиром Шевченко только подтверждало это. Но действительность оказалась иной. Как она пережила заточение, мы никогда не узнаем. В истории мировой музыки ничего подобного не было и, надеюсь, не будет. Гордый, независимый человек, она запретила себе возвращаться в эти страшные годы. И никогда никому ни слова об этом времени. По-моему, и это тоже удалось только ей. Непостижимо! Тут на одного негодяя случайно наткнёшься и забыть не можешь. Характер! И подлинная свобода во всём. Очень близкая настроениям интеллектуалов новосибирского Академгородка той поры. Тоже подарок судьбы! Редкое совпадение и родство с учёной задиристой публикой!
Оставался непреодолимый враг – время. Каждый пианист знает, что такое не играть дня три. А десять лет? Она была бескомпромиссным человеком и судила себя по самому строгому профессиональному кодексу. Выход к роялю для неё всегда – святое! Каким бы ни был инструмент, какие бы пакости ни придумывали музыкальные начальники. Всё должно звучать как в классе у Корто и под его присмотром! Конечно, ей очень хотелось обсудить какие-то свои опыты, но часто было не с кем. Она скучала по родному языку. Как-то в гостях у меня сказала: «...как много людей, и никто не говорит по-французски». Её поддерживала в жизни только музыка. После лагеря к Равелю, Дебюсси, Шопену прочно присоединились Бах и особенно Бетховен. Как она играла Бетховена! Непостижимо, обнаруживая в давно известных сочинениях поразительные глубины и смыслы. Смыслы у Бетховена, по её словам, неисчерпаемы, и популярность тех же сонат ничего не значит для думающего пианиста.
Много лет назад при поддержке Фонда первого Президента России Б.Н. Ельцина состоялся конкурс пианистов её памяти. Он отличается от прочих тем, что здесь пианистам многое позволено, поощряются дерзости, приветствуется новизна трактовок и даже собственные сочинения. Мне всегда жаль её отсутствия – интересно было бы её мнение. Почему-то кажется, что они, молодые и способные, ей бы понравились.
120-летие со дня рождения пианистки отмечено концертами в Бетховенском зале Большого театра России, в сам день рождения, 10 марта, состоялся концерт в Большом зале Свердловской филармонии, лауреаты и дипломанты конкурса играли в её честь в залах Омской и Новосибирской филармоний. Предстоящий осенью VIII Международный конкурс пианистов в Екатеринбурге тоже пройдёт под знаком этой замечательной даты. Единственное место, где о юбилее не вспомнили, – новосибирский Академгородок. Это печально и более чем достоверно свидетельствует о его нынешнем состоянии.
Мартовские музыкальные события порадовали сенсацией – Российский национальный оркестр с пианистом Дмитрием Шишкиным играли концерт для фортепиано с оркестром Андрея Рубцова. Автор дирижировал. Молодой композитор со столь серьёзными намерениями не частое явление в концертной жизни столицы. Рубцов окончил Московскую консерваторию по классу гобоя, но активно ищет себя в разных музыкальных жанрах. И довольно успешно.
Заметным был сольный концерт пианиста Николая Медведева в Большом зале Гнесинки. Он окончил Академию (класс профессора Т.А. Зеликман) и преподаёт здесь. Всегда собран, элегантен во всём и очень строг к себе. Никаких внешних эффектов, всё – и техника, и мысли, и собственные находки в интерпретациях – в полном согласии с авторами исполняемых сочинений. В его понимании это их фортепианный вечер, а не его. И важно соответствовать. Что у него всегда получается. Исполнялись Соната соль минор Метнера, Шесть музыкальных моментов Сергея Рахманинова и Большая соната соль мажор Чайковского. Интересный выбор и редкое понимание особенностей столь разных произведений и композиторов. Жаль, что главная сцена Академии не часто предоставляется молодым педагогам и талантливым студентам. Когда же ещё играть? И почему не у себя «дома»?
Музыка, оказывается, способна преодолеть и ГУЛАГ, и пандемию!
Юрий Данилин