Магомед Ахмедов

Народный поэт Дагестана, переводчик, критик и публицист. Родился в 1955 г. в селении Гонода Гунибского района Дагестанской АССР. Окончил с отличием Литературный институт им. М. Горького в Москве. Автор множества поэтических книг, в том числе: «Баллады времени», «Тайный час», «Посох и чётки», «Птица сердца» и др., а также исследовательских работ о С. Есенине, Н. Рубцове, Ю. Кузнецове. Перевёл на аварский язык произведения А. Пушкина, А. Блока, В. Соколова, Н. Рубцова, Ю. Кузнецова, О. Чухонцева и других русских поэтов. Председатель правления Союза писателей Республики Дагестан. Лауреат многих литературных премий, в том числе Всероссийской литературной премии имени Антона Дельвига («Золотой Дельвиг», 2012 г.). Живёт в Махачкале.

Облака

Тучки небесные, вечные странники…
                                            М. Лермонтов

Люблю вас, облака, парящие вдали,
Художники небес, рисующие вечность.
Вы свет людских сердец
                                   на небо вознесли,
Чтоб заново уплыть
                        куда-то в бесконечность.
И только ваша тень легла на тень мою,
Две тени на земле одною тенью стали.
Я в горечи своей о Родине пою –
Ей тоже нужен свет
                        средь мрака и печали!
Плывите, облака, мне вас не удержать,
Два облака парят,
                        и лучик солнца – между.
Пусть мне не воротить
                                   свою былую стать,
Но, уплывая вдаль, вы дарите надежду.
Довольно ей рыдать
                        бессильно на земле,
Довольно и стихам
                        напрасно ждать свободы!
Дарите белизну, пока вы не во мгле,
Пока летит строка
                        сквозь горести и годы.
Ведь это на земле важней всего –
                                               загон,
Где держит властелин
                                   доверчивое стадо.
Плывите в небесах,
                        там свет со всех сторон
И никаких оград ничьей душе не надо.
Но всё-таки земле
                        оставьте хоть клочок
Той воли, облака, что вас несёт далёко,
Чтоб Родину мою,
                        пусть чуточку, но смог
Он светом озарить,
                        струящимся с востока.
Ведь Родина одна… Люблю её такой,
Какою даровал Всевышний
                                   в миг рожденья.
Гляжу на облака…
                        Им вслед машу рукой.
От Родины своей
                        не жажду снисхожденья.
Забыла про меня
                        она в мой горький час…
Неся небесный свет
                        в медлительном полёте,
Парите в небесах… Нет Родины у вас.
Мне жаль вас, облака, –
                                   без Родины живёте.

У развалин горской сакли

Сюда заходишь – и мороз по коже,
Совсем на смерть похожа тишина.
На черноту вороньих крыл похожи
Углы… А у разбитого окна
Зачем-то тени мертвенные пляшут,
Им пустота вопросы задаёт:
Где люди, что сложили стены наши,
И где орлов над крышами полёт?
Сегодня счастье –
                        слышать клёкот редкий,
Услышать чей-то грустный разговор.
Но здесь веками жили ваши предки,
Зачем ушли? – не ясно до сих пор…
Конечно, я стара… И надоело
Здесь строить жизнь,
                        хоть так велел Аллах.
Не нужен труд изнеженному телу,
И горский дух не нужен во дворцах…
Детей растил здесь горец…
                                   Счастье строил.
Так жили деды, прадеды, отцы…
Но не рождают воинов-героев
Добытые изменою дворцы.
Негоже, горцы, предков забывая,
Пускать нам души горские в распыл.
Ведь сакля – это Родина вторая.
Забыл про саклю – Родину забыл!

Литературный институт

Запах сирени с бульвара Тверского,
Где бы я ни был, со мною всегда.
Годы проходят, но снова и снова
Сердце меня возвращает туда.

Памятник Пушкину…
                                   В бронзе Есенин.
Гений всегда и везде одинок.
Лютой зимой и порою весенней
Ошеломляло могущество строк.

Там, на Тверской,
                        моя юность шумела,
В жизнь унося неспокойной рекой.
Первые строчки, порой неумело,
Я выводил чуть дрожащей рукой.

Помню друзей…
                        Вот Юсуф Базутаев…
Следом Газиев спешит Магомед.
Голуби мира над ними летают,
Белыми крыльями машут вослед.

Помню, Казиев Шамиль отрешённо
Шёл по ступенькам, не видя других.
Помню, Исаев стоял за колонной –
Где, Магомед, тот студенческий стих?

Помню, как солнышко
                                   в окна взглянуло,
Ветер весенний зимою подул.
Это студенты встречали Расула,
Праздник, когда появлялся Расул.

Клёкот орлов, запах горных туманов,
Утренних зорь золотую росу
Нёс в своих строчках
                        поэт Шахтаманов,
Солнце несла молодая Фазу.

Литинститут… Это братство поэтов
Чем-то сродни той советской стране,
Где мы, заботу Отчизны изведав,
Родину словом дарили вдвойне.

С домиком Герцена крепко повязан,
Молча стою… Всё иначе сейчас.
Шум голосов…
Где студенты с Кавказа?..
Что-то не так, коль забыли Кавказ.

* * *

С годами всё темнее белый свет,
Всё меньше и надежд, и ожиданий.
Из сундука давно минувших лет
Неспешно вьётся
                        цепь воспоминаний.
Добро и зло, воюя меж собой,
Всё не сойдут с губительного круга,
Где друг на друга все идут войной –
И день на день,
                        и давний друг на друга.

Добро, почти задушенное злом,
Потоки зла держало под прицелом.
Порою смерть мне чудилась добром
И чёрный смерч
                        казался снегом белым.

Земля отцов всё делалась черней,
Изнемогая в бедах год от года.
И не осталось Родины на ней,
И не осталось Родине народа.

Гляжу на солнце, солнцем не согрет,
Не находя мучительных ответов:
Какой же я без Родины поэт?
Какая же Отчизна без поэтов?

Памяти Сергея Наровчатова

Я прожил двадцатое лето…
В один из октябрьских дней
Меня, молодого поэта,
К Есенину на юбилей
Поехать позвал Наровчатов…
– Меня?.. В Константиново? – Да! –
Ответил он, в память впечатав
События те навсегда…
О, как я робел, выступая!
Дрожал со стихами листок.
И капельки пота, вскипая,
Текли на неопытность строк…

Как быстро года промелькнули!
Но чудится, что до сих пор
Стихи мои в розовом гуле
В есенинский скачут простор.
Туда, где поэзия свя.та,
Где слову поэта верны,
Где рядом со мной – Наровчатов,
Пришедший со страшной войны.
Где юность… Где ветры тугие,
Где зёрнышка ищет скворец…
А нынче поэты другие –
Без боли… Любви… И сердец…

Последние поэты

Прийти… Уйти…
                        Таков им выпал жребий –
В эпоху равнодушия… Во мгле…
Поэзия рождается на небе,
А вот Поэты гибнут на земле.

От той беды, что сами очертили,
Мюриды, проигравшие судьбе.
Давно извечный выбор «или – или»
Своей строкой примерили к себе.

На кладбищах заброшенных аулов
Хоронят их, воспевших Ахульгo.
Орлов – и тех
                        с родных предгорий сдуло,
Ни Родины… Ни слова… Ничего…

Пусть нету их… Я вижу эти лица,
Они несли какой-то тайный свет.
Так можно только Родиной светиться
И словом заслонять её от бед.

Зачем их имена стране, забывшей
И собственное имя, и людей,
Когда-то книгу искренне любившей,
А нынче ставшей лютого лютей?

Забыто всё – и строки, и дуэли,
И жертвенность, готовая на бой.
Поэты не народу надоели –
Изменникам,
            что властвуют страной.

А я стою, те строки вспоминая,
Стою один…
            Твержу свой горький стих.
Когда уйду, страна моя родная,
То и меня ищите среди них.

Памятник

Моё сердце в горах.
                Роберт Бёрнс

Мой памятник останется в горах –
Крутым утёсом,
                        резким криком птицы,
Гнездом орла, что Родиной пропах,

Звездой в росе,
                        сбежавшей на ресницы.
Мой памятник – моя родная речь,
Аварских слов пленительная сила.
Её всю жизнь от смерти уберечь
Меня чуть слышно Родина просила.

Мой памятник – родимый Дагестан,
Где солнце – в Гонодa,
                                    а дождь – в Гунибе.
Аварский стих мне Родиною дан,
Тот стих живёт в мюриде и в наибе.

Мне памятник поставят в Гонодa,
Напишут имя на могильном камне…
Но будет вам светить моя звезда,
Дарованная Богом на века мне.

Не уходи

Не уходи из сердца моего,
Не покидай стихи мои, родная.
Ни в дождь, ни в снег не вижу ничего
И ничего прекраснее не знаю.
Так только у любимой нежен взгляд,
Так только от любви глаза горят.

Не уходи… В судьбу мою войдя,
В груди останься искоркой прозренья,
На старой стенке следом от гвоздя,
Строкой стиха
                        про «чудное мгновенье».
Не уходи из мыслей и из слов –
Я к расставанью вовсе не готов.

Не уходи… Из самых светлых дней,
Из губ моих любовного дрожанья,
Из синевы, которой нет синей,
Из моего заветного желанья.
Не уходи из боли и мечты,
В моих мечтах осталась только ты.

Не уходи, родная… Ты – родник,
Ещё не утоливший нашей жажды.
Я влагу пью… Я к ней давно приник,
А в чистоту воды не входят дважды.
Уходит всё моё… А ты приди…
Я в сотый раз шепчу: «Не уходи!..»

Перевёл с аварского Анатолий Аврутин