Хорошо девушка пишет, бойко, клипово, читается легко. Для школьного учебника неплохо, а для ЛГ - мелко. О Достоевском или ничего, или углУбить и расширить. ____ Почему бы о современных бесенятах не сказать: в России о навальнятах, во Франции о эбдонятах? Эбдонята-бесенята провоцируют мусульманский поход на Европу. Ну что ж : ходили туда - заполучите обратно. ____ Если не замечаешь бесов - это не значит, что их нет._____ Достоевский жив!!!

"Кстати, скажу одно особое словцо о славянах и о славянском вопросе. И давно мне хотелось сказать его. Теперь же именно заговорили вдруг у нас всё о скорой возможности мира, то есть, стало быть, о скорой возможности хоть сколько-нибудь разрешить и славянский вопрос Дадим же волю нашей фантазии и представим вдруг, что всё дело кончено, что настояниями и кровью России славяне уже освобождены, мало того, что турецкой империи уже не существует и что Балканский полуостров свободен и живёт новою жизнью. Разумеется, трудно предречь, в какой именно форме, до последних подробностей, явится эта свобода славян хоть на первый раз,—то есть будет ли это какая-нибудь федерация между освобождёнными мелкими племенами или явятся небольшие, отдельные владения в виде маленьких государств, с призванными из разных владетельных домов государями? Будут ли, наконец, все эти земли и землицы вполне независимы или будут находиться под покровительством и надзором «европейского концерта держав», в том числе и России (я думаю, сами эти народы всенепременно выпросят себе европейский концерт, хоть вместе с Россией, но единственно в виде покровительства их от властолюбия России) — всё это невозможно решить заранее в точности, и я не берусь разрешать. Но, однако, возможно и теперь — наверно знать две вещи: 1) что скоро или опять не скоро, а все славянские племена Балканского полуострова непременно в конце концов освободятся от ига турок и заживут, новою, свободною и, может быть, независимою жизнью, и 2) ...Вот это-то второе, что наверно, вернейшим образом случится и сбудется, мне и хотелось давно высказать.

Не будет у России, и никогда ещё не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобождёнными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.

Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперёд. Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.

Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, “имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени.

Долго, о, долго ещё они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество, если эти идеи перестанут жить в нём, — коченеет, калечится и умирает в язвах и в бессилии. Нынешнюю, например, всенародную русскую войну, всего русского народа, с царём во главе, подъятую против извергов за освобождение несчастных народностей, — эту войну поняли ли наконец славяне теперь, как вы думаете?

Но о теперешнем моменте я говорить не стану, к тому же мы ещё нужны славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как устроятся, — признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для освобождения их, решите-ка это? Да ни за что на свете не признают! Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не будь во все эти сто лет освободительницы-России, так они бы давным-давно сами сумели освободиться от турок, своею доблестью или помощью Европы, которая, опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела ничего против их освобождения, но и сама освободила бы их. Это хитрое учение наверно существует у них уже и теперь, а впоследствии оно неминуемо разовьётся у них в научную и политическую аксиому. Мало того, даже о турках станут говорить с большим уважением, чем об России.

Может быть, целое столетие, или ещё более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на неё и интриговать против неё.

О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.

Особенно приятно будет для освобождённых славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.

У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в Болгарии и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель президента совета министров.

России надо серьёзно приготовиться к тому, что все эти освобождённые славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своём славянском значении и в своём особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать.

Разумеется, в минуту какой-нибудь серьёзной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя её в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит — Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство.

Ф.М. Достоевский. Дневник писателя, сентябрь-декабрь 1877 г"

Это главное, что сделал Достоевский для России нынешней. Через 150 лет у нас хорошенько прочитали строки Достоевского. Они становятся строгим предписанием, важнейшим правилом России.

Дадим волю фантазии?

Фантазёр сказал "словцо",
Что-то вроде приговора,
И славянское лицо
Расплылось у фантазёра.

Это басню о славянах
Сочинил нам фантазёр,
И ту басню в многих странах
Вспоминают до сих пор.

Между дьяволом и богом?

Достоевский прибыл к богу,
И сказал он: "Дай мне рай!"
Но господь ответил строго:
"Грешник, рай - не вспоминай!"

К чёрту прибыл Достоевский
И сказал он: "Дай мне ад!"
Но ответил чёрт тут мерзкий:
"Крест сними, сначала, брат!"

Тут философ наш смутился,
Опечалился от бед
И, в пространстве, закрутился
Как непознанный предмет.

Он, в своём пути тернистом,
Не найдёт покой никак,
Между богом и нечистым
Всё он мечется, бедняк.

Нет бесов?

Говорят, что бесов - нету.
Это - сказка простаков!
Опроверг идею эту
Старый, мудрый Иванов.

Он ничуть не растерялся,
А презрев Христов закон,
Нынче в бесы записался,
Душу чёрту продал он.

Сюзанне. Если продал бы я душу, / Твой папаша мне б был брат. / Кем была бы мне Сюзанна? / Я не знаю, но, друзья, сильно очень подозреваю: вроде как бесова сестра.../ ___ Позвала на бал меня бы с теми, кто давно без душ, но с огромными деньгами и ненасытными глазами. / Посмеялись надо мной бы, да и выставили вон: эка невидаль сдать душу - у нас весомее грехи! / ___ Мне таких балОв не надо. Не завидую я им. / Без души жить - хуже ада, об этом не говорят они другим. ____ Люди с чистой душой - это и есть та красота, которая по Достоевскому должна спасти мир. Мало таких людей, но они есть! ___ Не продавай душу, Сюзик, она тебе ещё пригодится ...

Пустяки!

Иванов! Всему начало
В мире денежный успех,
Тут душа - ненужной стала,
Тут, сначала, нужен грех.

Мы стоим - за интересы,
А раз так, забыв покой,
Вечно вертимся, как бесы,
На толкучке биржевой

Ну и что? Грехи-то наши
Ну совсем не в тягость нам,
Потому что у папаши
Во дворе построен храм.

Мы отвалим храму денег,
И пусть будем мы плохи,
Словно черти, но священник
Нам отпустит все грехи.

Не могу понять одно противоречие: если душа ненужной стала, то зачем папаше тратится на храм? Европа уже не тратится, а твой папаша кто? не европеец? ___ Но я верю, что ты, Сюзик, не такая! Главное, не продавай душу ни ЛГ, ни ЦРУ, ни КГБ. ___ Не напишешь истинное с проданной душой...