Рубен Эстлунд – талантливый и самобытный режиссёр. Кино, которое он снимает, можно описать двумя прилагательными – «европейское» и «независимое». Тонкое, немного претенциозное, не всегда понятное, перегруженное смыслами, поднимающее сложные вопросы, но не оставляющее зрителю никаких ответов кино. С другой стороны, Эстлунда нельзя причислить к стереотипному евро-артхаусу, особенно если сравнивать с каким-нибудь Юлианом Радльмайером или Ульрихом Зайдлем, чьи имена вряд ли известны кому-либо за пределами жюри европейских фестивалей.

Рубен Эстлунд долго балансировал на грани. И его «Форс-мажор», и его «Квадрат» тяжело отнести как к массовому, так и к фестивальному. Но, кажется, «Треугольник печали» (2022), который сейчас идёт в российском прокате, как раз и является той нащупанной режиссёром золотой серединой, продуктом, понятным для зрителей, но притом интересным для тех же эстетов с Каннского фестиваля, что отдали ему главный приз.

Эстлунд смеётся. Над чем? Да над всем: над патриархатом, феминистками, миром моды, капитализмом и коммунизмом. Причём это сатира «в лоб», а не, как это принято у большинства европейских авторов в Каннах и Берлинале, «меж строк»: очевидная, проговариваемая вслух, использующая самые что ни на есть простые и заезженные штампы для высмеивания. Например, по сюжету главные герои сталкиваются с пожилой парой, чей бизнес заключается «в защите и установлении демократии». Естественно, оказывается, что они продают оружие. И этим фильм полон, особенно в первых двух актах. Эстлунд высмеивает богатых людей, их повадки и ценности, весь буржуазный мир, классовая структура которого заключена в герметичном пространстве роскошной, вычищенной до блеска суперъяхты. Образ тонущего корабля как символа разлагающейся под гнётом противоречий системы капитализма совсем не нов: тот же «Титаник» Кэмерона как раз об этом. Одним из немногих персонажей, не вызывающих презрения или отвращения, является капитан-коммунист в исполнении голливудской звезды Вуди Харрельсона. Во втором акте именно он во многом говорит то, что думает о собравшихся на судне зритель, пусть и с частым употреблением марксистской терминологии. Запоминается эпизод спора изрядно выпивших русского олигарха (Златко Бурич) и капитана, когда те устроили перестрелку цитатами известных коммунистов и антикоммунистов. И после всего увиденного в предшествующие полтора часа зритель оказывается на стороне «коммуниста» Харрельсона. Именно в его уста режиссёр вложил блестящий обличительный монолог в конце второго акта, как раз перед крушением лайнера.

Но Эстлунд – творец постмодернистского толка, а значит, не следует ждать от него каких-то явных ответов и идеологем. Весь третий акт, переселивший героев с роскошной яхты на дикий остров, размывает те установки, что логически выводились из увиденного ранее, и, по сути, является критикой уже строя социалистического в антураже «Повелителя мух» Голдинга. Притом если сатира на капитализм была яркой и насыщенной, то сатира на социализм упрощена до схематически-бытового уровня. Конечно, нельзя не отметить некоторые сюжетные кульбиты в конце картины, но общее послевкусие остаётся неопределённым. Получилось постмодернистское злободневное произведение, гениально написанное и сыгранное, но абсолютно пустое по итогу. Ещё больше к этому ощущению невнятности добавляет открытый финал.

Тем не менее «Треугольник печали» – мощное зрительское кино, местами гомерически смешное и язвительно-острое, временами шокирующее и жёсткое, порой совсем неожиданное, иногда до жути предсказуемое, но перманентно держащее в напряжении. Если же вы хотите увидеть сатиру, столь же злободневную, но куда более идеологически выверенную, советую обратиться к лентам «Жадность» Майкла Уинтерботтома или «Не смотрите наверх» Адама Маккея. Они про то же, но не оставляют после себя чувства опустошающей неоднозначности.

Никита Маргаев,

студент ИСИ