С Эдуардом странно связана вся моя жизнь.
Меня ещё не было на свете, а он ещё
не уехал за границу и пришёл домой к моим родителям, на Фрунзенскую набережную. Где-то в соседнем доме жила Леночка Щапова, вдохновительница первого его романа. Лимонов, кудрявый юноша, провожал к моему папе-священнику его духовную дочь Анастасию Ивановну Цветаеву. «Ужасная была жара!» – легко вспомнил Лимонов тот день, когда я ему сказал.
Он эмигрировал, а волею судеб к моему отцу приехала за пастырским советом брошенная лимоновская жена, безутешная Анна, и стала присылать из Харькова большущие письма.
Когда мне было десять-одиннадцать, некоторые трогательные и в сущности детские стихи Лимонова («Вот хожу я по берегу моря…», «А я всегда с собой…») мне нараспев читала Светлана Бачурина, жена известного барда, в своё время близко дружившая и с Эдуардом, и с его Еленой, и перепечатывавшая их стихи на машинке.
В тринадцать лет осенью 1993-го я сбежал из дома на баррикады и, блуждая среди толп и дыма костров, встретил Лимонова в бушлате и в камуфляжной кепке и в крупных очках, уже прошедшего несколько войн, вернувшегося на Родину.
В 1994-м он создал партию, и у него появился штаб – бункер на Фрунзенской. Подвал под отделением милици и, где я впоследствии получил паспорт. Я не записался в партию к Лимонову, но газету его читал с первого номера и тогда же стал ходить на его еженедельные лекции в подвал, которые для себя сразу оценил как литературные встречи с классиком. Помню, как побывал на первой его акции – Дне Нации, – прогуляв последние уроки, и недавно узнал себя на снимках – пацанёнок со школьным портфелем за плечами. В это же подростковое время я запоем прочитал его книги – романы, рассказы, стихи, публицистику, и всё это взрывало мозги и переворачивало сердце. Потому что Лимонов – революционер в словесности. Потому что не боится никого, осмелился быть самим собой. Когда его читаешь, кажется, что тебя подключили к току, и оторваться уже нельзя.
А каких людей он выковал! Собрал самых смелых, самых искренних, самых одарённых… Лучших людей и друзей я встретил среди лимоновцев.
Когда он уехал на Алтай, среди двенадцати его приближённых учеников-«партизан» оказался мой двоюродный брат Олег Шаргунов, житель Екатеринбурга. В 2001-м на Алтае Эдуарда арестовали, обвинив в подготовке восстания русских жителей Северного Казахстана... Я приезжал к нему на суд в Саратов...
Я дорожу общением с Эдуардом, очень рад, что знаком с ним. Бывает, ходим друг к другу на дни рождения. Последний раз он подарил мне свою пронзительную книгу Illuminations c надписью: «Человеку, который нас никогда не предал».
Нет, ему не 70. А сколько ему? Да какая разница. Он вне возраста. Лимонов – всегда молод, поэтому притягивает молодых.
Он – самородок, яркий и яростный оригинальный художник. Он – крутейший организатор. Он – философ, задающий главные вопросы. А ещё глубокий и серьёзный социальный мыслитель. В нём всегда жило чувство справедливости. Он был здрав и честен, когда предупреждал советскую интеллигенцию не обольщаться идеей мгновенного обнуления прошлого. Он здрав и честен и сейчас в политическом жёстком анализе, препарируя и власть, и патентованную оппозицию.
Из-за таланта и честности он, конечно, неудобен всем. По этим же причинам он бессмертен.