Интересно наблюдать, как Дмитрий Соколовский, родоначальник, владелец и редактор сайта Udaff.com, с которого и пошёл весь этот «олбанский» язык, или сетевой сленг, и на котором немало порнобаннеров и порнокартинок, страстно доказывает, что «Интернет - это помойка» и что «детей до 16 лет если и нужно пускать в Сеть, то только под присмотром родителей». Конечно, ведь «Интернет портит речь и нравы»...
На днях в Москве состоялся круглый стол на тему «Обратная сторона языка. Что современный русский язык говорит о нас?» Встреча была приурочена к выпуску на DVD нового словаря сетевого жаргона компанией ABBYY. Издание включает также «Словарь компьютерного сленга», «Женско-мужской словарь», «Большой полутолковый словарь одесского языка», «Почти серьёзный словарь делового общения» и другие необычные словари.
Александр Рылов, директор департамента лингвистических продуктов этой компании, сразу дал понять, что данный словарь не является пропагандой «ол-банского». Цель издания — лишь отобразить одну из линий развития языка. Ведь есть же, мол, словари профессиональных и молодёжных жаргонов, арго разных городов и т.д. Словарь мата даже есть. Почему бы тогда не быть и лексикону сетевого сленга?
Один из участников ответил, что «слишком узок круг тех, кто так пишет». Странно, что он не добавил: «Слишком далеки они от народа». И не надо, мол, поэтому «все эти глупости исследовать, словари какие-то выпускать». Ему справедливо возразили: — Но что делать, если так говорят наши дети? Можно это просто осудить, а можно попытаться понять хоть что-то из того, что они там друг другу пишут.
Я просматривал книгу и могу подтвердить, что он не расхваливает сетевой сленг, а всего лишь изучает, описывает его, причём здраво и доходчиво, нередко даже забавно.
Давид Ян, основатель и председатель совета директоров компании ABBYY, задал резонный вопрос:
— Не мешает ли этот «падонкаффс-кий» сленг нормальному языку?
Владимир Беликов, автор словаря «Языки городов» и преподаватель социолингвистики на филфаке МГУ, не менее резонно отметил, что филологи могут называть нормой что угодно, но реальные люди в реальной жизни всё равно будут говорить так, как им заблагорассудится.
— Норма языка — это отсутствие нормы, — добавил он. — В советское время СМИ были носителями языковой нормы. Сейчас они своим примером показывают лишь отсутствие единой и обязательной для всех нормы. Нравится это кому-то или нет.
В целом обсуждение получилось динамичным, любопытным, местами ос- трым. Было видно, что многих эта тема задела за живое. Был задан вопрос:
— Не влияет ли фиксирование разных слов в словарях на их употребление в реальной жизни? Если внести в словарь какое-нибудь неудачное слово-однодневку, не пойдёт ли оно из-за этого в народ, в то время как лучше было бы его забыть?
Сетевой деятель Андрей Травин проницательно заметил: притягательность сетевого сленга объясняется тем, что, когда вместо «любовь» пишешь «любофь», слово будто обретает новый смысл, перестаёт казаться затасканным.
Что ж, подобным языковым опытам («канюшни», «параход», «фарооны») с теми же целями предавался в своё время и Даниил Хармс, задолго до нынешних «падонкафф». Но у него это были малоизвестные поэтические эксперименты отдельно взятого модерниста и вообще человека грамотного, образованного. Сейчас же «олбанский» благодаря Интернету охватил уже миллионы людей, особенно молодых. Многие из них теряют навыки писать правильно. В этом — очевидная опасность «олбанского».
Когда человек прилично владеет языком, знание ключевых слов и выражений из разных жаргонов лишь обогащает его кругозор, расширяет представления о мире и людях. Когда же сленг вытесняет у человека хороший русский язык, заменяет его собой, — тут уже беда.