В начале года по ярославскому радио в рубрике «Мы за ценой не постоим» прозвучала передача с участием легендарной женщины, фронтовой разведчицы, кавалера боевых орденов и медалей, актрисы и писателя С.П. Аверичевой.
Звоню Софье Петровне и узнаю, что передачи она, к сожалению, не слышала. Тут же договорились, что сделаю аудиозапись и устроим магнитофонное прослушивание.
Давно заметил у Софьи Петровны повышенную требовательность ко всему, что касается искусства, творчества. Вот и сейчас, слушая запись собственной передачи, хмурится, недовольная тем, что и как говорит. Хотя всё, конечно, великолепно. По ходу делает замечания, поправки, комментарии.
«Наша дивизия прошла из Подмосковья до Берлина, до Эльбы. Освобождали Смоленщину, Белоруссию, Западную Украину, Польшу... Сейчас всё чаще говорят о какой-то межнациональной розни. А тогда, на фронте, для нас не было ни грузин, ни армян, ни узбеков, ни евреев. Мы были все одной нации, мы делали одно дело – защищали свою страну, свою Родину. В одной землянке жили, из одного котелка ели, одной шинелью укрывались. И погибали... Сколько хороших, красивых, умных ребят погибло! А как дружить умели!.. Возвращаюсь после ранения из госпиталя… Первым, кого встретила, был наш разведчик Ахмед Валиев, татарин. А я всё боялась – как меня наши ребята встретят? Так вот, Ахмед как закричит: «Сонэчка пришёл! Сонэчка пришёл!» Ребята сбежались, давай меня качать...
Однажды пошли за «языком». Проползли немецкие траншеи и зашли к ним с тыла. Пришлось пострелять, гранаты в ход пустили, но двоих немцев притащили к своим. И оказалось, что среди пехотинцев, прикрывавших нас, был ярославец, видевший меня на сцене Волковского театра. И вот совсем недавно мне передали письмо, каким-то чудом сохранившееся в одном из старых домов, где он пишет, как увидел меня тогда – в маскхалате, всю в глине, с автоматом. А на сцене видел хрупкую маленькую девчонку в ситцевом платьишке. Кстати, за ту операцию я получила первый свой орден...
А вот в Польше был эпизод. Заняли мы высоту, почва песчаная, окопы осыпаются. Первым же снарядом нашего пулемётчика засыпало. Видим: немецкие танки пошли, пехота за ними. Командир – мне: «Лезь на дерево, веди наблюдение!» А немцы – лавиной. И вот с утра до позднего вечера я наблюдала весь тот бой. Такого никогда в жизни не забудешь! Видела, как немцы вошли на высоту, как убивали, добивали наших солдат... Потом выскочила одна рота, приняла бой. Был у нас артиллерист Щуров, замечательный человек. И вот я вижу, как в него попадает снаряд и разрывает на куски. Страшно! А я всё докладываю, докладываю...
Никогда в жизни не забуду эту высоту. Потом я первый и единственный раз за всю войну плакала. Вернее, ревела, даже кричала и остановиться не могла. Пехоту, пехоту как жалко... Спрашивают: страшно идти в бой? Нет, страшнее смотреть со стороны».
Софья Петровна достаёт два больших альбома с фотографиями. В начале, как и положено, мать с отцом. Детство, юность – фотографий немного, поэтому и отношение к ним особое. «Я ведь не всю жизнь актрисой была. Жили тогда на Алдане, это Крайний Север. Так вот, и слесарем была, и шофёром. По зимовкам ездили, иногда бригады артистов подвозила. Затем и сама в драмкружок записалась, понравилось, появились успехи. В общем, стала актрисой. И другой профессии уже не выбирала. Правда, был четырёхлетний перерыв, когда моя профессия называлась иначе – разведчик».
Показываю на фотографию молодого офицера с орденами на груди. «Это наш комсорг. Очень мужественный человек. Имел право не ходить в атаку, но всё время был впереди. До сих пор слышу его голос: «В атаку! Ура!» Сейчас живёт в Подмосковье, в каждый День Победы звонит, поздравляет. Вот и теперь жду».
Бережно переворачивает страницы альбома, по некоторым фотографиям проводит рукой, как бы освежая память. О девушке с автоматом ППШ на груди говорит с нежностью и лёгкой грустью: «Валя Лаврова. Какая была милая и добрая! И очень смелая. Погибла в сорок третьем. Её имя есть на стеле в нашем трамвайно-троллейбусном парке... А вот этот подорвал себя и фашистов гранатой, чтобы в плен не попасть. Вот эту девушку бандеровцы замучили. А это – наш комбат. Большого ума и храбрости был человек. Орден Суворова и полковникам-то редко давали, а он – майор. А вот мы с Марком Лисянским и Сашенькой Кузнецовым. Оба стали писателями. Саша, правда, умер рано, а с Марком мы дружили до самой его смерти. Помнишь: «Дорогая моя столица...»? Хороший, талантливый человек!»
На прощание Софья Петровна подарила мне свою книгу «Дневник разведчицы» с предисловием Марка Лисянского, изданную в Москве в 1986 году.
Спасибо Вам, защитница Родины!
, ЯРОСЛАВЛЬ