ЛИТО «Созвучие», что в городе с непоэтическим названием Железнодорожный, – одно из лучших в Подмосковье. Примечательно, что многие его участники активно занимаются краеведением, историей, публицистикой. И неслучайно альманах «Созвучие», регулярно выпускаемый литобъединением при поддержке администрации муниципального образования, имеет вполне профессиональный уровень. Об авторитете «Созвучия» говорит и тот факт, что в творческом содружестве с ним состоят некоторые писатели, формально не входящие в состав ЛИТО, например, Дмитрий Московский, Валентина Коростелёва, Леонид Мезинов.
Уже длительное время во главе ЛИТО «Созвучие» стоит поэт Валентин Уралов.
До свиданья, отец…
…Долго ехала, Бога молила,
Ветер смахивал слёзы с лица…
Замираю над братской могилой –
Там, где светится имя отца.
Не излечишь душевную рану
И не свяжешь вовеки концы…
Рядом с болью своей – ветераны…
Как мы вам благодарны, отцы!
В эти майские дни вы в почёте,
Отступили тяжёлые сны…
Что-то будет, когда вы уйдёте,
С обжигающей правдой войны?..
Эти битвы уходят в преданье,
Как землянка и чёрствый ломоть.
До свиданья, отец, до свиданья…
Да хранит твою душу Господь!
Два портрета
Эх, была дорога – без конца,
А теперь конечна, между прочим.
Два портрета – мамы и отца –
Смотрят на меня и днём, и ночью.
Далеко угас отцовский след,
Только скромный памятник на месте…
Через много горьких, тяжких лет
Вот они, родные, – снова вместе.
Молодые – хоть опять к венцу…
Ну а мне – так жить стараться, видно,
Чтобы горько не было отцу,
Чтобы маме не было обидно…
Запоём
Смотрят в небо листья мокрые,
Май по лужам – босиком…
Соловей поёт под окнами
В нашем сквере городском.
Не жалеет пташка горлышко,
Да и душеньки самой...
Здравствуй, храбрый мой соловушка,
Здравствуй, друже добрый мой!
Не утонем в шумном омуте,
К душам тропочку найдём,
Не услышать нас попробуйте,
Если вместе запоём!
Ветеранам
Отгремело, но не отболело.
Отгорело, но не отлегло.
Сколько жизней, молодых и смелых,
На полях сожжённых полегло.
Уходили на войну и там взрослели,
Несмышлёные, как ранняя весна.
Уходили на войну и в сердце грели
Веру в то, что кончится она.
Их «последние звонки» сменились воем
Воздух режущих снарядов и сирен.
Уходили на войну неровным строем,
Не предвидели грядущих перемен.
Там, на фронте, непростой экзамен
Дружбе и любви пришлось пройти.
Там, на фронте, красными слезами
Покрывались чёрные пути.
Бились насмерть, Родину спасая,
А когда закончилась война,
Ими, разорённая, босая,
Поднималась из руин страна.
Эту гордость, смешанную с болью,
Вижу я и в лицах, и в глазах
Ветеранов, что на поле боя
Побеждали и врага, и страх.
Я сейчас минутою молчанья
Разделяю с вами вашу боль.
День Победы – подвиг без названья.
День Победы – память, хлеб да соль.
Парад сорок первого года
Торжественный марш
на походный меняя,
Равняясь на древние стены Кремля,
Войска уходили к переднему краю,
Туда, где дымилась, горела земля.
Туда, где под тяжестью вражьего клина
Фронт наш выгибался, пружинил,
трещал…
Под Наро-Фоминском,
под Истрой и Клином
Последний рубеж обороны лежал.
Над дымкой морозной
в полях Подмосковья,
От копоти чёрных снегах декабря,
Омытая щедро солдатскою кровью
Вставала Победы далёкой заря.
Ноябрь сорок первого…
Красная площадь.
Проходят солдаты под марши войны,
А ветер над ними знамёна полощет,
Знамёна грядущей победной весны.
Вызываю огонь на себя
Полыхала земля. Снова с разных сторон
Немец рвался, огня не жалея…
Оставался в винтовке последний
патрон,
И умолкла давно батарея.
И когда стало ясно, что нет больше сил,
А фашист наседает, бронёю скрипя,
Вот тогда у комдива комбат запросил:
– Вызываю огонь на себя!
Бой жестокий кипел. В небесах –
круговерть!
Захлебнулся я дымом и кровью…
А ведомый кричал, отводя мою смерть:
– Уходи, командир, я прикрою!
Падал факелом друг мой, сорвиголова,
Под кинжальную трассу подставив себя,
В шлемофоне моём замирали слова:
– Командир, я прикрою тебя!
Я пою тех, кто, жизнь бесконечно любя,
Не торгуясь трусливо судьбою,
В час смертельный огонь вызывал на себя,
Прикрывая Отчизну собою.
Отгремела война. Отшумел бурелом.
Жизнь иная кипит, громогласно трубя…
Но всегда будет слышаться
в сердце моём:
– Вызываю огонь на себя!
Песнь о селе Кольчугино
Может, в жизни моей что-то
было не так,
Не узнать мне далёких морей,
Но я видела речку одну, Вулганак,
И роскошные травы степей.
Может быть, я любила тебя, да не так,
Как весною мне спел соловей,
Но я видела речку одну, Вулганак,
Храм в селе, посреди тополей.
Может, жизнь прожила я напрасно,
не так,
В городской суете и зазря,
Но однажды к Христу я пришла,
как бедняк,
И во мгле засветилась заря.
Задача с двумя известными
Из пункта А я шла к тебе,
А ты спешишь из пункта Б.
Пусть путь и долог и тернист,
Но встреча ждёт нас в пункте Икс.
И хорошо, чтоб мы пути
Стремились поскорей пройти.
Но если путь из пункта Б
Уйдёт к совсем другой судьбе?
Тогда и я в том пункте А
Останусь ждать тебя одна.
Пусть будет Божья благодать:
Лишь может только Он сказать:
Где я и ты в своём пути
И суждено ль нам Икс найти.
Задачка трудная дана,
Решить её Судьба должна.
Чьи-то дети
Дети – будущее наше,
Дети рядышком растут…
Мы их кормим манной кашей,
Мы их лечим от простуд.
Учим их любви к природе,
Но всегда отводим взгляд,
Если где-то в переходе
Дети нищие сидят…
Мы смотреть на них не будем,
А вернёмся мы домой
И завертимся по будням –
Садик, школа… С головой
Мы уйдём в заботы эти,
В бытовой круговорот.
Подрастают наши дети –
Больше требуют хлопот.
Доберёмся до постели
И не вспомним в темноте,
Как они на нас глядели –
Чьи-то маленькие, те…
Мы пойдём с детьми в театр,
Мы пойдём с детьми в музей…
Тот провал – Амфитеатр,
Те руины – Колизей…
Всё расскажем и покажем,
Но – как будто носом в грязь –
Смотрит будущее наше,
Нашим прошлым не гордясь.
Век наш детям не попутчик,
Их мечты – не как у нас.
Наши дети будут лучше,
Лучше нас во много раз!
Веселей, умней и краше!
Под ногами снег скрипит…
Чьё-то… будущее наше
На скамейке в парке спит…
***
Во мне взрывается день
И прогорает рассвет,
А ты идёшь, словно тень,
Тебя как будто бы нет.
Я успеваю взлететь,
Без страха снова упасть.
И жизнью вылечить смерть,
И вновь распалить страсть.
Я не пугаюсь врагов,
Прогнав обиды и страх,
А ты под властью оков
Идёшь в своих кандалах.
Я вижу звёзды во мгле,
А ты лишь чёрную тьму,
Боясь идти по земле…
Но почему, почему?
Где ты сейчас?
Где ты сейчас? В каких краях и странах?
Где ты сейчас? Мне холодно одной.
Какие ветры или ураганы
Несут тебя куда-то, мой родной?
А я как прежде по тебе тоскую,
Я жду тебя, мне трудно быть одной.
Я к дальним странам так тебя ревную,
Хочу твоею быть единственной страной.
Где ты сейчас? Каким богам молиться,
Чтоб ты услышал тихий голос мой?
И пусть разлука так недолго длится.
Мой дом стал для меня моей тюрьмой.
Где ты сейчас? Когда ты в дом ворвёшься
С охапкой невозможно белых роз?
И мне опять, наверно, поклянёшься
Беречь меня от бед, невзгод и слёз.
И я, любя, опять тебе поверю,
И всё на свете только для тебя.
Я жду тебя, не закрывая двери,
Я жду тебя, прощая и любя.
Я писала стихи…
Не писала б я стихи,
А писала прозу…
Соскочила с колеи,
Словно баба с возу.
Я зарылась в лопухи,
В лебеду и грядки,
И лежат мои стихи
В тоненькой тетрадке.
Где-то жизнь моя летит
В ярком коленкоре,
У ворот судьба стоит,
Перепивши с горя.
Ночью спать мне не даёт,
Песни запевает,
Грим свой серенький кладёт,
Седину вплетает.
Будят утром петухи,
Злые от мороза.
Я писала всё стихи,
Оказалось – проза.
Предзимье
Упал туман, и фонари, как пьяные,
Глаза таращат мёртвые, стеклянные.
Куда уж им, незрячим, рассмотреть,
Что травы нынче вовсе невесёлые,
Безжизненные, серые и квёлые,
Что в цвет земли листвы былая медь.
Ноябрь тем и славен: скучным мороком,
Безрадостным, надменным,
хмурым обликом.
Да он и призван умертвить собой
Всё, что ещё трепещется, полощется.
Ах, верно ноябрю до смерти хочется
Не осенью казаться, а зимой.
Средь месяцев ночных, вечерних,
утренних,
Травой увитых и в снега укутанных,
Мне лишь ноябрь напоминает тлен.
И грязью напоказ и без стеснения,
И тем, что он хранитель –
без сомнения –
Разлук, измен и горьких перемен.