Глава из нового романа
Под клубящимися, как бурные морские волны в бурю, рождающие всё новые и новые белоснежные и бесконечные гребни, под самыми облаками одиноко и гордо парил Белоголовый орёл Акбас. Поднявшись под недосягаемо высокие небеса, он наслаждался волей и одиночеством – то стремительно падал вниз, к земле, то, чувствуя силу свою и лёгкость полёта, столь же азартно устремлялся в бесконечную высь, то неожиданно замирал на огромной высоте и острым своим взором внимательно, поворачивая с большим, однако, достоинством свою белую голову то вправо, то влево, осматривал лежащую, распростёртую под ним знакомую от рождения землю. Его цепкий глаз видел всё – и передвижение по земле человека, и несущихся во всю мочь по дороге лошадей, и спрятавшихся в зарослях кустарника, что на склоне гор, волков, малейшее изменение в степи удавалось ему в мгновение засечь своим зорким всепроникающим глазом и в столь же короткое мгновение принять решение.
Это его земля! Это он тут царит и властвует на протяжении многих веков и на огромном земном пространстве. Он, так же как и его предки осваивали душу Великой степи, где рождалась жизнь не только орлов, но и жизнь людей, зверей, и как над Великой степью носился его дух живой, – он тоже видел и знал, что именно в нём самом заключён высший смысл всего существующего на планете, частицу которой он таит в своём сердце.
Было время, когда по этой Великой степи непрерывной вереницей передвигались нескончаемые народности, племена, и тогда скрипели повозки, доносилась бранная речь, неприятные взвизги живых существ, горели на нескончаемом пространстве тысячи костров, вокруг которых грелись некие существа, именуемые себя людьми; они кормили своих детёнышей, плакали и смеялись, стонали от боли и вскрикивали от радости, и, казалось, всё им принадлежало на грешной земле. Но пронеслись века... Проходило не так уж много времени, и на месте, где стояли они, люди, оставался лишь мусор, который через несколько лет исчезал и вокруг – пустое пространство. И лишь он, хозяин Великой степи, оставался на высоте, и ему принадлежала земля; он был её полновластным хозяином! Он царил над всем этим нескончаемым пространством. Значит, то, что лишь в нём, в его быстрых движениях, в его теле и душе – сосредоточена настоящая и вечная жизнь Вселенной. И от ощущения своей неимоверной роли на этой земле Белоголовый орёл взмывал под самые облака и со столь же пагубной страстью бросался вниз, ощущая себя частицей той малости, без которой жизнь на земле, в том числе и в Великой степи, прекратится и потеряет свой всякий смысл.
Белоголовый орёл Акбас любил эту землю, ибо вся его жизнь была связана с ней, и только с ней. Он просыпался чуть свет и, как заправский хозяин, как того требовал его ритуал, поднимался, взлетая со скалы первым, и первым из птиц облетал свои неоглядные владения, наблюдая за каждым мышонком на земле, за каждой пичужкой – вон суслик выскочил из норы и сучит лапками, обирая семена у травки, а вон выглядывают из просторных нор ленивые сурки, которые никогда не выглянут из своего жилища до восхода солнца. И сколько всякой живности бегает, ползает, шагает по земле, а сколько летает? Он знает всех птиц, больших и малых, но особенно ему нравились маленькие пичужки, которые до восхода солнца поднимались высоко-высоко и с неудержимой радостью встречали восход светила чудесными музыкальными трелями своей незамысловатой, но так приятной слуху песни, – то были жаворонки! Недаром человек, идущий по Великой степи или скачущий на своём резвом скакуне рано поутру по неотложным делам, останавливался, как ни торопился, задирал голову на мгновение и пристально наблюдал за меленькими серенькими певцами, парящими высоко в небе, – человек слушал жаворонка! Уж люди-то понимали в пении птиц кое-что, потому что недаром же и сами пели часто. Едет по Великой степи какой-нибудь казах на лошади и, глядя на восходящее солнце или, наоборот, на заходящее, тоже запевает свою песню, которая рассказывает миру о том, что находится вокруг него, о непростой жизни, о горе и радости, о грядущих предстоящих событиях.
Людей Акбас узнавал по походке, по голосу, по тому, с какой скоростью и лихостью он мчался на лошади, и догадывался, зачем он скачет и почему торопится. Всё знал и во всё вникал посвящённый в дела степные Белоголовый орёл – в мысли, в проделки человеческие; он понимал и ощущал в людях, если уж говорить до конца, некую скрытную силу, и только в них он чувствовал – имеются в их сердцах добро и зло, слабость и сила, нежность и злость. Так он заключил, наблюдая, как волки однажды задрали красивого, сильного коня прямо посреди степи… Хищники его настигли стаей, окружили и, схватив за хвост и гриву, не дали ему возможности убежать. Но то было проявление не силы, как ему показалось, а злости и жадности. Нет, в человеке сила имеется, а сила – это продолжение ума и мудрости. Вот за что он любил двуногих людей.
Вот и сейчас, заметив человека на скакуне, орёл, присмотревшись, узнал его. То, как стоило бы догадаться, вольно мчался на коне Нурдаулет, который тоже заметил Белоголового Акбаса и приостановился, чтобы полюбоваться его плавными виражами на воздушных потоках. Прекрасно был известен в Великой степи тот человек – Нурдаулет. Завидев одинокую гордую птицу, которой любовался, он вдруг и неожиданно подумал: почему Белоголовый в воздухе один? Где же его верная и бесстрашная подруга, которая постоянно сопровождала напарника по небесному пути – словно спутник духа?.. Как он один живёт? И как он хранит тайну Великой степи! В чём смысл его жизни?
Вскоре после того несчастного и ужасного случая, когда на охоте потехи ради генерал-губернатор Сухотин застрелил из ружья его верную подругу, в небе на некоторое время вообще перестали появляться орлы. Опечаленные, они будто оплакивали происшедшее трагическое событие. Как-то даже птицы присмирели и перестали радостно щебетать, словно и травы склонились перед неслыханной печалью. Грустно стало в степи. Одиноко человеку стало без Белоголового орла…
Но не тут-то было, не прошло и полгода, как в небе над Великой степью вновь появились орлы. Оба Белоголовых орла, орёл и орлица, парили рядом друг с другом. И вновь словно ожила степь, засверкала всеми цветами своей разнообразной жизни, запели птицы, радостно щебеча, попискивали зверьки, – как бы вся живность обрадовалась возвращению своих полновластных хозяев и встречала их в своей полной красе.
Когда Нурдаулет отъезжал в Санкт-Петербург, сильные и могучие птицы крылом к крылу долго летели вдоль дороги, по которой он ехал, – словно сопровождали его в дальний счастливый путь, желая ему одного и единственного – успехов.
Но почему же Белоголовый орёл спустя ровно месяц снова встречает его один? Возможно, его подруга стерегла птенцов? Или случилось нечто, неприятное, другое? Ах, эти птицы! Они стали воистину его вечными спутниками. Он только о них и думает, когда возвращается домой, и мечтает – когда находится на чужбине.
Белоголовый орёл, его любимец, друг верный степей, парил, как всегда, высоко в чистом лазурном небе. Нурдаулет, как истинный степной казах, с самого детства привыкший наблюдать зорко и постоянно за полётами орлов, привык также наблюдать и за малейшими изменениями, которые происходили в степи. Он смог бы по полёту орла определить его настроение, узнать, голодный он или сытый или что-то ищет на земле. Великая степь научила человека понимать, чувствовать природу, переживать с нею и даже сопереживать. Часто Нурдаулету казалось: природа за ним наблюдает, чувствует, ощущает, понимает его любовь к ней и разделяет эту любовь с ним, человеком.
Вот и сейчас Нурдаулет, любуясь могучими взмахами величайшей из птиц, видел, как сильны её крылья, как замечателен её руль – это хвост, как послушно птица переплывает из одной воздушной волны в другую и как сама радуется своей силе и ловкости. Вон его белая маленькая издалека головка медленно поворачивается то вправо, то влево, а вот его глаза на миг остановились на человеке, и в них словно искра блеснула – то Белоголовый орёл узнал своего знакомого, даже приопустился несколько ниже и пролетел над ним, усиленно напрягаясь крыльями, и со степенностью достойного приятия и понимания человеком замедлил на несколько секунд полёт и поглядел вниз.
Как было прекрасно и изумительно в мире – человек, Белоголовый орёл и вокруг – Великая степь. Степь вся в напряжении мыслей, дел и постоянных забот о том, чтобы удивить человека своей красотой, накормить животных, притягивать глаза птиц, в том числе и орла. Он слыл у Великой степи хозяином, и она признала его настоящим владыкой, не человека, а именно его, Белоголового орла Акбаса, могучую птицу, которая являлась как бы душой этой неоглядной и бесконечной степи.
Нурдаулет натянул поводья своего скакуна, оглядываясь, радуясь душою. Впереди блеснуло зеркальной поверхностью огромное озеро Шакпак. Вдоль его берегов, поросших сочными молодыми зарослями камыша, к водопою не спеша спускался большой табун сайгаков. Солнечные лучи играли, отсвечивая, на короткой их лоснящейся шерсти – это самые быстрые кочевники величайшей из степей мира. Стадо сайгаков возглавлял рослый, сильный и величественный белогрудый вожак. Он держался степенно и важно – словно вождь своего племени. Не клоня гордо поднятую голову, он внимательно поворачивал ею то в одну сторону, то в другую, придирчиво осматривая подозрительное в окрестностях. Осмотрев всё вокруг, он призывно мотнул головой, как бы давая знак всему стаду, что можно следовать за ним, и направился к воде. Пить...
Нурдаулет перевёл взгляд на орла – какая удивительная гармония в природе! Стадо сайгаков направилось по своим спешным делам, видимо, вожак усмотрел пастбище, достойного его стада, и правил туда. А Белоголовый орёл – он словно плыл против ветра, то ниспадая на воздушных волнах, то возносясь вверх на распростёртых крыльях.
Перевёл