Поэтесса не зря испытывала ужас перед своими будущими биографами
Не успело утихнуть общественное возмущение по поводу книги Тамары Катаевой «Анти-Ахматова» («ЛГ», № 47–48, 2007), как на книжном прилавке появились ещё две новинки в том же роде. Первая из них – в яркой глянцевой обложке, на ней Ахматова в позе львицы на пьедестале с кокетливо откинутой ножкой. Заглавие под стать «Озорство моё, окаянство…», как и подзаголовок – «Рассказы, эпиграммы, афоризмы». Впечатляет и портрет внутри книги – Ахматова в виде дамы пик, в котором непонятно чего больше, озорства или окаянства. Составители М.С. и О.С. Фигурновы указаны только как обладатели копирайта на составление цитатника, авторский текст в книге отсутствует. Задача цитатника сформулирована в издательской аннотации: «При жизни Ахматовой и по сей день острословие Анны Андреевны оставалось достоянием её близкого окружения и было почти неизвестно широкому читателю». То есть как это неизвестно, если все помещённые далее цитаты взяты из опубликованных и вполне доступных широкому читателю изданий? – спросите вы. На это вам ответит предисловие: «…Ольга и Марина Фигурновы взяли на себя труд собрать воедино все эти перлы» (с. 8).
Чтение «взятого на себя труда» производит странное впечатление: «перлы» рождались в определённом контексте диалога, они неотделимы от ситуации и сюжета беседы. Вырванные из этого контекста, они становятся либо шутками для клубной сцены, либо вместо «рассказов, афоризмов и эпиграмм» превращаются в настоящие загадки. Например, из записанных В. Дувакиным воспоминаний А. Козловского читателю преподносят эпизод (цитирую полностью, как он представлен в книге О.С. и М.С. Фигурновых): «Профессор Успенский, музыковед, музыкант. Я его (А. Козловский) встретил на улице. «Куда Вы?» – «Я к Анне Андреевне. Пойдёмте, я Вас затащу». – «Как?!» Наконец я его затащил. Интеллигентнейший человек, в прошлом не то улан, не то гусар. Боже мой! – совершенно потерянный. <…> Да. Когда он ушёл, она говорит: «Вот всегда так бывает!» <…> [Он] ей говорит: «Анна Андреевна, Вы знали большую славу». – «О, да! План перевыполнен» (с. 53). Попробуйте ответить на вопросы, кто кого и куда затащил, кто был не то уланом, не то гусаром и почему это признак интеллигентнейшего человека, что «всегда так бывает» в жизни Ахматовой и, наконец, что же всё-таки с «большой славой»?
Ещё более загадочным выглядит второй раздел книги, озаглавленный «Портреты», где «рассказы, эпиграммы, афоризмы», выбранные из обширной ахматовианы по именным указателям, сгруппированы в разделы по персоналиям тех, о ком высказывалась Ахматова. Эти разделы больше напоминают «Анекдоты из жизни Пушкина» Даниила Хармса («Пушкин любил кидаться камнями… Иногда так разойдётся, что стоит весь красный, руками машет, камнями кидается, просто ужас!»). Ну что читатель этих перлов поймёт об отношении Ахматовой к Иосифу Бродскому, прочитав байку «…Иосиф – типичные полтора кота?», что поймёт читатель, прочитав в главе «Любовь Дмитриевна Менделеева» целых три ахматовских высказывания о широкой спине жены Блока? А из главы о Солженицыне – неоднократно повторённые слова о том, что в стихах его «мало тайны»? В высказываниях о писателях и их окружении ещё более важны контекст беседы, её тема, ведь литература и всё связанное с ней были для Ахматовой смыслом её жизни, отсюда проистекали суровость и категоричность иных её суждений, здесь же они представлены именно как «перлы».
Вторая книга «Ахматова без глянца» (составление и вступительная статья П. Фокина) издана более скромно (заглавие обязывает!). Скроена она по той же выкройке и без затей, о чём он самолично предуведомляет читателей: мемуаристы постарались «сохранить живой облик поэта, без мрамора и бронзы, без льстивых слов и восклицаний. Без глянца». Мемуаристы постарались, составитель же ограничился более скромной ролью: рассовал цитаты из их трудов по разделам: «Личность», «В кругу семьи», «Жизнь и судьба» и т.д. и внутри них – по рубрикам: «облик», «голос», «вера», «причуды» и т.п. Здесь уже не столько перлы, сколько анкетные подробности.
Конечно, обе эти книги после приговоров Т. Катаевой, безапелляционности которой мог бы позавидовать знаменитый Вышинский, могут даже показаться вполне гуманными, но они наносят удар с другой стороны, осуществляя всё то, чего так боялась Анна Ахматова, – превращение её достаточно драматичной жизни в зрелище, в «сюжет для небольшого рассказа». Как представляется, ужас перед будущими биографами внушили ей занятия пушкинистикой и знакомство с воспоминаниями о Пушкине в особо крупных размерах.
Это чтение и сформировало у неё своеобразный комплекс собственной биографии, которым продиктованы её настойчивые попытки объяснить свою жизнь и свои поступки будущим читателям, ей хотелось обратиться к читателю напрямую, минуя посредников… Недобросовестных посредников она боялась больше всего и даже о вполне дружественных воспоминаниях Георгия Иванова писала в записных книжках: «Как всегда бывало в моей жизни, случилось то, чего я больше всего боялась. Бульварные, подтасованные, продажные и просто глупые мемуары попали в научные труды… <…> А я, наконец, не согласна! Я не хочу, чтобы мне подсовывали какую-то чужую и мне отвратительную жизнь и старались уверить меня, что я её прожила…» (Зап. книжки, с. 624, 626.)
У людей чутких, любящих творчество Ахматовой и понимавших значение поэтессы, эти биографические опасения находили понимание: в её окружении всегда находились те, кто с готовностью записывал то, что поэтесса рассказывала о себе. П. Лукницкий, Л.К. Чуковская, Анатолий Найман, Аманда Хейт – вот далеко не полный перечень тех, кто дорожил каждым словом Ахматовой, стремясь сохранить его для потомков… Ахматова ценила их преданность и, например, записи Аманды Хейт перечитывала и с готовностью вносила уточнения.
Но всем им и в страшном сне не могло присниться, чем увенчаются все их усилия, какая судьба постигнет их записи и воспоминания: они открыли почти неконтролируемую возможность для формирования бесконечного числа её биографий, и с помощью их записей Ахматову можно превращать в кого угодно и даже использовать их как наждачную бумагу, снимая с её жизни тот самый «глянец», который сегодняшним её биографам кажется лишним.
Для создания очередной биографии Ахматовой нужно ведь совсем немногое: сканер и программа «файнридер», а если учесть, что многие тексты записок выложены в Интернете, то дело биографов упрощается до предела: нужно уметь осуществлять на компьютере всего две операции: copy и paste. То есть сканируй, распознавай, копируй, вставляй и неси в издательство. Сегодня никого не заботят протесты мемуаристов, например, Л.К. Чуковская категорически запрещала использовать свои записи фрагментами, настаивая на сохранении целостного контекста их бесед. Тем не менее О. и М. Фигурновы на протяжении всей книги размещают выжимки из её «Записок» в своём цитатнике, да и ныне здравствующего А. Наймана, похоже, никто не спрашивал, используя его работу как всенародное достояние.
Это просто фигура речи – «взяли на себя труд», ахматовские биографии можно теперь печь как блины, давая им самые разнообразные заглавия: для читателей глянцевых журналов можно изготовить книжицу «Ахматова – королева гламура», «Ахматовские приколы и примочки», для интеллектуалов – «Мудрость Ахматовой», для посетителей ночных клубов – «Ахматова – бражница и блудница». По простоте изготовления и рентабельности производства такие биографии являются средним между золотой жилой и нефтяной скважиной.
Итак, все те записки, на правдивость и достоверность которых такие надежды возлагала Ахматова, сыграли совсем иную роль, именно они и превратили её биографию в нефтяную скважину, которая позволяет людям, ничем себя не прославившим в ахматоведении, зарабатывать детишкам на молочишко, объясняя читателю, что вину Ахматова предпочитала водку, что к еде относилась равнодушно, одевалась бедно, не умела тратить деньги и т.п. Когда всё это читают люди, которые знают и любят её стихи, – это полбеды, уверена, что они просто не найдут здесь ничего для себя интересного. Но появилось поколение, которое с этих книг начинает знакомство с Ахматовой, и оно-то вряд ли захочет после них обратиться к её стихам, потому что жизнь этой весёленькой старушки со всем её озорством и окаянством выглядит куда менее привлекательной, чем жизнь иных глянцевых звёзд, которые одеваются в бутиках, хорошо разбираются в ресторанной еде, горячительных напитках, а заодно и в бриллиантах, посещают продвинутые фитнес-клубы и модные вечеринки… Поэтому набирающая обороты нефтедобыча из биографии Ахматовой – далеко не такое безобидное занятие, как это может показаться на первый взгляд…