Американское наваждение

Терпеть не могу антиамериканизма. Точно так же, как и русофобии, антисемитизма, ненависти к немцам, презрения к французам, вообще какого бы то ни было агрессивного неприятия по национальному признаку, неважно, биологическому или культурному.
Когда популярный юморист рассказывает с экрана хамоватые истории об умственной неполноценности американцев, меня охватывает чувство тоскливого неудобства. Есть в этих старательно подобранных анекдотах «из жизни» какое-то явное неблагородство. Какое-то жизнерадостное жлобство. Тем более очевидное, что публика, которая ныне снисходительно ржёт над простодушием американцев – ну тупые! – ещё недавно при любом упоминании о жвачке, кока-коле, джинсах «ливайс» и Макдоналдсе униженно млела.
Такое лакейское заискивание неизбежно должно было завершиться лакейской же грубостью. Мне, однако, чрезвычайно любопытно проследить этот процесс. Его причины и этапы.
Конечно, невозможно упустить из виду высокомерие американской правящей элиты, её постоянное желание весь мир учить уму-разуму, способное вывести из себя не только эмоциональных русаков, но и не в пример более корректных европейцев. Они в своём кругу дядю Сэма тоже не слишком жалуют и над манерами его подсмеиваются. И против политики его протестуют на проспектах и площадях. Однако до площадной брани и до злорадства в стихах по поводу заокеанских катастроф и несчастий не опускаются. У них нет мстительного разочарования в Америке, поскольку не было провинциального ею очарования. Поскольку никто не принуждал их видеть в Америке и только в Америке свет в оконце, умиляться каждому её обычаю, благоговеть перед каждым её чихом. А именно этим занималась наша собственная либеральная элита.
В 90-е годы свободная российская пресса воспевала американский образ жизни с энтузиазмом, которого не знала в своё время советская печать, обязанная воспевать ленинские заветы.
Верить в американскую мечту сделалось такою же обязанностью «передового» гражданина, как некогда убеждённость в наступлении коммунизма в 1980 году. Предлагалось учиться не их современным технологиям и знаменитой деловитости (к чему призывали ещё Ильф и Петров), не разумной организации быта (типа потребления томатного сока и готовых котлет, которые привёз из США нарком пищевой промышленности Микоян), не безусловной вере в закон, известной по тысячам свидетельств, но всю российскую действительность, политическую, экономическую, культурную, всю русскую жизнь, бытовую, личную, духовную переделать на американский манер. Причём в ритме и темпе по другому поводу упомянутых пятисот дней. Понятно, что каждый, кто хотя бы деликатно сомневался в необходимости такой переделки, объявлялся коммунякой и лапотным сторонником особого пути.
Между тем особый путь, несомненно, существует, и определяется он не реакционными взглядами, не ретроградными привычками, а складом народного характера и ума, особенностями природного существования, всею национальной историей, наконец.
Существо всех этих вроде бы достаточно отвлечённых, но на самом деле весьма конкретных понятий и взбунтовалось против этой либеральной американизации. Родные обыватели, и без того сбитые с толку утратой всех привычных ценностей, безотчётно, на подсознательном уровне не захотели превращаться в американцев. То есть совершенно конкретно в людей, у которых, по наблюдению Довлатова, «американское «друг» соответствует русскому «знакомый». Нетрудно также догадаться, как напрягла бы наших земляков та общественная атмосфера, в какой, по замечанию того же Довлатова, «разговоры на отвлечённые темы (Христос, Андропов, Тарковский и прочее) считаются куда большей роскошью, чем норковая шуба».
Таких житейских нестыковок и противоречий можно насчитать великое множество. И все вместе они свидетельствуют о несовпадении культурного и психологического кода русских и американцев, игнорировать и преодолевать которое нет никакой нужды. А уж ставить русским это несовпадение в вину, внушать им комплекс неполноценности по случаю их несоответствия неким американским стандартам – это вообще зловредная чушь. Увы, как ничто другое пришедшаяся по сердцу креативному классу. Он ведь дня не упустит, чтобы не упрекнуть соотечественников за их постылую и постыдную отсталость от просвещённых янки.
Мудрено ли, что к этим самым янки в нашем отечестве без всякого указания сверху стали относиться как к первым ученикам самой дурной разновидности? То есть к зубрилам, зазнайкам, ябедам и любимчикам учителей. О том, что в подавляющем своём большинстве обычные американцы не имеют с этим малоприятным психологическим типом ничего общего, знают все, кто прожил в Штатах хотя бы неделю. И лучше всех осведомлены об этом, естественно, наши благополучные сограждане, при любом удобном случае грозящие публично бросить всё в опостылевшей «Рашке» и перебраться за океан. Любопытная вещь: когда-то в поисках лучшей судьбы туда стремились бедные, обездоленные, безработные, безземельные, ныне там подыскивают недвижимость для жительства в высшей степени «упакованные» россияне, независимо от своих этнических корней и политических симпатий. Причём завидно упаковавшиеся именно на родине и зачастую именно за счёт презираемых компатриотов.
Когда-то молодой журналист Эрнест Хемингуэй после аудиенции у греческого монарха констатировал: «Как все греки, король хотел бы жить в Америке». Наши нынешние отечественные «короли» – финансовые, политические, шоу-бизнеса, кинопроизводства и вообще сильно удавшейся жизни – тоже откровенно посматривают в сторону Калифорнии или Флориды. И тем самым, скорее всего, не отдавая себе в этом отчёта, сильно компрометируют эту вожделенную державу в глазах своих соотечественников, которым такие перемещения не по сердцу, не по карману. На мой взгляд, компрометируют почти так же, как те американские родители-филантропы, у которых от благодеяния до убийства один шаг.