Мэтр крымской сцены, который недавно отметил 85-летие и 40-летие руководства коллективом Академического русского драматического театра им. М. Горького, любит повторять эту поэтическую строку, считая, что слова Евгения Евтушенко соответствуют его характеру, образу жизни.
И спектакли Анатолий Григорьевич ставит разные. Поэтому, когда задают вопрос: есть ли у него собственная стилистика, характеризующая творческий почерк, он улыбается.
– Нельзя все спектакли подогнать под определённую стилистику, одинаковую эстетику. Каждая сценическая вещь – это же ноты. По ним и надо играть. Что общего у «Ричарда III», скажем, и у «Примадонн»? Да ничего! В «Примадоннах» вообще никакой стилистики быть не может. Любой поставит, и, чем режиссёр хуже, тем лучше будет спектакль. Это ведь не драматургия. И таких пьес много.
– Зачем ставите такие?
– И ещё поставлю: они радуют народ. В них ничего нет вредного. Люди получают колоссальное удовольствие. От академика до домохозяйки. А мы ведь работаем для публики. Вот и ставим то, что, как теперь говорят, востребовано.
– Во многих театрах ставят ещё и так называемые интеллектуальные спектакли.
– Я ни на какие градации спектакли не делю. Для меня театр – огромный роскошный рояль, на котором надо играть всё. Другой вопрос, как играть. Вот что важно. Взять хотя бы «Номер 13» Рэя Куни. Можно ставить, как балаган, и я видел такой спектакль в Киевском театре имени Леси Украинки. Комедию надо играть серьёзно, до трагизма, тогда будет смешно. А комиковать – последнее дело. Провальное.
– Вы нередко вносите комический элемент в драму. Это режиссёрская позиция?
– Да. Нельзя держать публику постоянно в слезах. Надо вносить разрядку. Расцвечивать постановку разными красками, ведь их в жизни так много. Я не беру пьесы, написанные одной краской. Я – за смешение жанров. Чем больше умело подобранных компонентов, тем вкуснее получается у хозяйки пирог. Так и на сцене.
– А вы не обращали внимания, какая публика ходит на «Примадонн» и на «Мастера и Маргариту»?
– Обращал. Самая разная. И по социальному статусу, и по возрасту. А воспринимают одинаково – смеются к месту и плачут там, где надо.
– Вы столько лет в театре, что, наверное, поставили уже всё, что хотели. Или осталось что-то неосуществлённое?
– Мне жизни не хватит поставить всё, что хочу. Только потерявший интерес к жизни может сказать, что всё осуществил.
Мастер и его Театр
Прихотливая судьба привела Новикова в Симферополь тридцать девять лет назад. Перед этим были Донбасс, Театр имена Пушкина в городе Сталино, Чита, Саратов, учёба на Высших режиссёрских курсах в Москве у Охлопкова, руководство творческими коллективами в Липецке, Брянске, Перми. Но именно на крымской земле развернулся во всю силу своего таланта и создал тот театр, о котором мечтал. Театр, сочетающий реалистические традиции русского сценического искусства со смелым поиском современных выразительных средств.
Для режиссёрского дебюта на крымской земле Анатолий Григорьевич выбрал трагедию Алексея Толстого «Царь Фёдор Иоаннович», потому что его волновала тема «человек и власть». Он будет постоянно возвращаться к ней, размышляя на сцене о влиянии власти на личность: художник и власть, любовь и власть. Спектакль возродил любовь симферопольцев к театру, они поняли, что в городе появился Режиссёр. С успехом шли постановки «Они были актёрами», «Версия», «Последние». Не было неожиданностью присуждение Государственной премии СССР, затем неоднократно премий Автономной Республики Крым, присвоение коллективу звания академического.
Более ста спектаклей поставлено Анатолием Новиковым. Это и постановки чеховских пьес, когда-то доводившие до сердечных приступов ортодоксальных исследователей творчества Антона Павловича, это и больше двадцати пьес, созданных в тесном сотрудничестве с авторами, среди которых «Фаворит» Валентина Пикуля, «Гнездо глухаря» Виктора Розова.
Специалисты отмечают своеобразие стиля режиссуры Новикова, в основе которого – глубокий психологизм, острое чувство времени, умение найти болевые точки, волнующие общество. Его привлекает драматургия больших страстей, непримиримые конфликты и яркие характеры. Но, чем бы ни увлекался, главным всегда было и есть работа с актёрами. Ему дан особый талант – выявлять в каждом актёре индивидуальные черты и развивать их. В 70-е Новиков открыл дарования Натальи Малыгиной, Владимира Денщикова, Светланы Кучеренко. В 80‑е – Людмилы Юровой, Елены Кожейкиной, Игоря Бондзика, в 90-е – Сергея Ющука. Именно в его постановках мощно раскрылось самобытное мастерство Виктора Навроцкого, новыми гранями блеснули опытные Юрий и Людмила Фёдоровы, Анатолий Бондаренко.
Деятельная натура не может ограничиться каким-то одним родом деятельности. Новикова хватает на всё: руководить коллективом, ставить спектакли, играть разноплановые сложные роли, среди которых Воланд в «Мастере и Маргарите», Президент в «Коварстве и любви». А ещё он создал и возглавляет Государственную школу-студию при театре и преподаёт в ней.
«У нас у всех – горе от ума»
К 190-летию Крымского академического русского драматического театра его художественный руководитель Анатолий Новиков осуществил свою давнюю мечту: поставил спектакль по самому современному, на его взгляд, произведению – комедии Александра Грибоедова «Горе от ума».
– В ней звучат настолько обличительные слова, что даже побаивался: подумают, что это Новиков написал. Вещь эту мало кто знает. И не говорите мне, что в школе проходили когда-то. Когда это было! Нынче о ней молодёжь и понаслышке-то не знает. Интересно наблюдать кое за кем из зрителей, когда со сцены звучат слова: «Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы? / Не эти ли, грабительством богаты? / Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, / Великолепные соорудя палаты, / Где разливаются в пирах и мотовстве?»
– Вы часто повторяли одно время, что семья – главная тема. Она по-прежнему волнует?
– Эту тему нельзя исчерпать, она на века. Она в каждом без исключения произведении: от «Гамлета», «Короля Лира» до «Анны Карениной», «Войны и мира»… Если не о семье – кому интересно?
– Вас иногда упрекают в «подрабатывании» классических произведений.
– А я и не скрываю, что вношу в классическую пьесу то, что приближает её к сегодняшнему дню, акцентирует на главном для нас с вами. И не только я так делаю. Если берёшь пьесу Островского, то зачем же обрекать себя на заведомый провал? Если не внесёшь в классику то, что приблизит её к нынешним проблемам, получится мемориальный спектакль, не интересный современному зрителю.
– Как вы думаете, хороший актёр способен сыграть любую роль или всё же есть артисты определённого амплуа?
– Скорее второе. Я вот был неплохим артистом, а играл только белогвардейцев – не получались у меня красноармейцы. И положительных ролей мне не давали. Доверяли немецких разведчиков и неврастеников типа Треплева. Поэтому до пятидесяти лет у меня никакого почётного звания не было: не то играл. А то, что играл хорошо, никого не волновало.
– Зато сейчас у вас и звания, и награды… Обласканы и зрителем, и властью.
– Да ладно вам, обласкан… Хотя жаловаться, конечно, грех. Я был первым режиссёром русского театра на Украине, удостоенным ордена «За заслуги» III степени. Его мне вручил Леонид Кучма. Сейчас я – кавалер этого ордена всех трёх степеней. Да, ещё одним из первых стал стипендиатом президента Украины. Пожизненно. Академик Национальной академии искусств Украины. Жаловаться грех, конечно. Поэтому и не жалуюсь, а работаю.
– Складывается впечатление, что любите вы страсти на сцене. Оно не обманчиво?
– Так и есть. И на сцене, и в жизни страсти нужны. Сцена – это сковорода. Не сиди долго – поджаришься. Двигаться надо. Выплёскиваться энергией. Не быть рассказчиком. Нерв – вот главное.
– Каждого актёра можете подвигнуть на такую игру – нервную, азартную?
– Я – хороший режиссёр-педагог. Достиг этого потому, что люблю возиться с артистом, как с ребёнком: пока не направлю в нужное русло его ненависть на сцене, любовь, радость, не успокоюсь. Без нерва не надо выходить на сцену. Умею работать с актёрами и горжусь этим. И ещё у меня есть одно золотое качество: знаю не только, как правильно говорить по-русски, это многие знают. Но не все умеют выстроить русскую речь в спектакле. Я владею секретами построения русской речи. И учу этому. У меня часто приезжие спрашивают: как добился, что молодёжь так хорошо говорит? Научил!
– В последнее время заметно, как труппа омолаживается. Вы довольны выпускниками школы-студии?
– Доволен прежде всего тем, что она есть. Если бы мы не создали 16 лет назад вуз при театре, сегодня он напоминал бы геронтологическую клинику. У нас работают тридцать выпускников школы-студии. Это половина труппы. Молодые, красивые, талантливые. Наши выпускники работают, кстати, в Киеве, Севастополе, Мариуполе, Одессе, в Израиле.
Сцена имени Новикова
Несколько лет назад имя руководителя театра было присвоено Основной сцене. Здесь зрители встречаются с героями Шолом-Алейхема, Александра Островского, Николая Гоголя, Михаила Лермонтова, Антона Чехова, Вильяма Шекспира, Карла Гольдони, Лопе де Вега, Михаила Булгакова, современных авторов в постановке Анатолия Новикова.
– Чем руководствуетесь, выбирая литературную основу для своих спектаклей, Анатолий Григорьевич?
– Основополагающее для меня всегда – гуманность, свет, тепло, любовь. И, конечно, современное звучание. Многие авторы доверяют нам сценическое первопрочтение своих пьес. Если нет на сцене современности, её никакая классика не спасёт. Мы живём в интересное и абсурдное время. Его и изображаем. Как можем. План выполняем. Зрителей любим. Они, судя по заполняемости залов, тоже любят нас, поддерживают материально, кто имеет такую возможность. У нас есть надёжные партнёры, учредившие стипендии для артистов. Можем ли мы не оправдывать надежд? Конечно же, нет. Стараемся изо всех сил. Главное – чтобы наши постановки возрождали доброту и человечность. Напоминали нам о том, что жизнь не должна превращаться в бесконечную игру, погоню за успехом в ущерб взаимоотношениям с близкими, друзьями.
– С каким настроением, с какими желаниями приходите каждый день в театр?
– Хочу нравиться своим актрисам, иначе жить нельзя. Трудно, но надо держаться. Быть в форме, со вкусом одеваться, следить за модой, чтобы окружающие нет-нет да воскликнули, глядя на тебя: какой костюмчик, а галстук!..
Анатолий Григорьевич себе не изменяет: не может в конце разговора поставить серьёзную жирную точку. Либо восклицательный знак, либо многоточие. Может и то и другое. С присущим ему юмором, подшучиванием над собой.
Присущие Новикову черты и качества не мешают ему быть разным. Поэтому с ним, «несовместимым, неудобным, застенчивым и наглым, злым и добрым», никогда не скучно. Ни собеседникам, ни зрителям.