C пенсионера Крохина сняли его любимое пальто… Степан Тимофеевич горько переживал потерю. Ну хорошо, было бы оно новое и модное, как знаменитая шинель Акакия Акакиевича. Так нет же – пальтишко было старое, дряхлое, латаное-перелатаное, а всё равно обидно. Историческое это было пальто, сколько воспоминаний с ним связано…
Молодым пареньком пришёл Стёпка работать в горячий цех родного литейно-механического завода. Регулярно перевыполнял норму, трудился на совесть, как учили отец с матерью, и начальство щедро отметило его трудовой порыв, наградив… Нет, не пальто, а талоном на приобретение тёплой зимней одежды.
Радостный Степан отправился в Центральный универмаг за обновой. Его отвели в специальное помещение, куда посторонним вход был заказан, показали всё, что другим видеть было не положено. Там-то он и присмотрел это самое пальто. Было оно тёплое, с трёхслойной подкладкой ватина и, главное, с каракулевым воротником.
Сначала он надевал его редко, только по большим праздникам. Ходил в нём на демонстрации и с гордостью замечал, что выглядит в нём не хуже тех руководителей партии и правительства, которые стояли на трибуне. Душным летом и слякотной осенью он с нетерпением ждал холодов и морозов, чтобы поскорее покрасоваться в своём бесценном пальто. А когда верхний слой драповой материи совсем поизносился от времени, Степан Тимофеевич отдал его в ателье на перелицовку. Теперь молодые люди даже и не знают, что это такое. Мастера швейного дела пальто аккуратно распороли, вывернули наизнанку и вновь терпеливо сшили. И стало оно опять, как новое…
Да что говорить – все события долгой жизни были каким-то образом связаны у Тимофеевича с этим пальто. И вот его-то с пенсионера сняли. И ведь кто снял-то? Не разбойники какие-нибудь с большой дороги, не отморозки или наркоманы, не злодеи бесчувственные, нет. Насильниками оказались его же собственные дети! Как ни сопротивлялся старик, а скрутили немощного пенсионера и сняли, а потом на его печальных и мокрых от слёз глазах порезали пальто на мелкие кусочки, чтобы не смог больше надеть, да и выбросили их на помойку.
– Ты уж прости, батя, – сказали сыновья. – Но не дело тебе так нас позорить. Соседи шепчутся и ворчат, что мы, мол, приезжаем к тебе в гости на иномарках, одетые по последнему слову моды, а отец наш ходит чёрт знает в чём.
И насильно напялили на бедного деда новую канадскую дублёнку.
, БАЛАШИХА