По золотым пшеничным полям пробегает лёгкий ветерок. В воздухе стоит густой дурманящий летний запах пыльцы, травяного сока и чего-то молочно-землистого, тёплого и плодородного. На километры и километры вокруг ни души – только высокое голубое небо с мазками белых облаков, колыхание колосьев и едва различимое мирное жужжание насекомых.
Если отправиться на север, далеко-далеко за горизонт, если преодолеть насыщенно-зелёный монолит леса, если перебраться через громадное безмятежное озеро, если перейти горный хребет с кипенно-белыми вершинами, там, вдалеке, можно увидеть Башню.
Уродливая, покачивающаяся от каждого дуновения ветра и почти полностью поглощённая сочной зеленью лиан, она всё ещё тянет костлявые руки-шпили к небу, словно стараясь разодрать его своими когтями. Наверху, словно глаз древнего яростного чудовища, горит красный огонь – знак того, что Башня ещё жива. Рано или поздно этот глаз навеки закроется. Рано или поздно переломятся стальные перекрытия, и это костлявое ломкое чудовище, побеждённое, рухнет на землю, чтобы стать её частью. Сильные сочные стебли сомнут прогнивший остов, мягкая плодородная земля примет в себя питательные останки, чтобы её зелёные дети стали крепче и выносливее, буйный ветер развеет по миру металлическую пыль, которая со временем осядет где-нибудь, где будет нужна.
Скоро зелёная волна, захлестнувшая весь мир, доберётся и до Башни – последнего осколка человеческой цивилизации. Её Смотритель, дряхлый старик, проживший в стальном скелете все свои семьдесят с лишним лет, точно знает, что доживает свои последние дни – с тех пор, как одна из лоз, выше всех обвившая ржавую балку, выпустила тяжёлый, набухший ядом бутон, он ждал своего конца. У него больше нет сил обрывать молодые побеги, нет сил спускаться вниз, в зелёный ад, разверзшийся у подножия Башни, чтобы рубить сильные, мясистые корни – он слишком ослаб и слишком устал быть последним человеком на Земле. Больше нет и не будет заводов, отравляющих атмосферу. Больше нет и не будет войн. Больше нет и не будет н и ч е г о. Когда цветок распустится, Смотритель вдохнёт сладкую, разъедающую лёгкие пыльцу и шагнёт вниз, навстречу зелёному миру.
Однажды утром мир будет чист.
Ксения Фролова