МОСКОВСКИЙ ВЕСТНИК
Как и почему москвичей обманывают те, кто хочет выиграть, не давая городу развиваться
На прошлой неделе Москва отметила День исторического и культурного наследия. По этому случаю жителям города представилась уникальная возможность посетить памятники архитектуры, в обычное время недоступные для широкой публики, в том числе здания посольств, театров, старинных московских усадеб. А в Манеже в этот день открылась выставка, посвящённая историческому и культурному наследию столицы. Главную её часть занимают проекты того, каким будет город в скором будущем. Так, в Манеже выставлены проект «Москва-сити» и проекты реставрации усадебных комплексов, в том числе Государственного музея-заповедника «Царицыно». Москвичи с явным интересом осматривали выставку, возможно, многие из них и не подозревают, что вокруг многих её экспонатов за их спиной разворачиваются настоящие драмы.
«Был бы человек, а дело найдётся». С такой пословицей на устах жили многие поколения советских людей. Сегодня пословицу можно смело переиначить на новый лад. В наши дни было бы дело, а претензии к нему найдутся всегда. К сожалению, именно по таким волчьим законам живёт сегодня Москва. Стоит в городе появиться новому проекту, стоит лишь начать какую-либо деятельность – причём не важно какую, – как тут же на «добычу» слетаются любители нажить капитал, политический или вполне материальный. Ещё недавно Москва жила едва ли не впроголодь – вместе со всей страной, но те времена ушли в историю и быстро забылись. Сегодня и у России, и у её столицы завелись деньги, и они вместе начинают меняться, развиваться, навёрстывая упущенное за многие годы бедности. И в стране, и в городе формируется новое пространство жизни людей – будь то более современное жильё вместо хрущёвских каморок или скоростные дороги вместо изрытых ямами «направлений».
Понятно, что любые перемены к лучшему, когда речь идёт о среде обитания целых городов или стран, связаны с деньгами. Богатеет страна – жизнь меняется к лучшему, и наоборот. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и на улучшении условий жизни в Москве нашлись желающие подзаработать. И речь не идёт о теориях заговора или абстрактных «тёмных силах», отнюдь. Вполне конкретные примеры знакомы каждому, кто сегодня читает газеты. Москва решила построить новый район на земле, которая принадлежит ей по праву ещё со времён СССР. Едва ли не половина этого района предназначалась военным, другая часть предназначалась под социальное жильё для малообеспеченных москвичей. В строительство этих 400 тысяч квадратных метров жилья город собирался вложить миллионы и миллионы долларов из собственных средств.
Но как только на место пришли строители, заросший за годы простоя бурьяном участок распахали и придали ему вид сельскохозяйственных угодий. Иными словами, как только кусок никому не нужной, заброшенной земли вдруг оказался «бесценной московской землёй», на него тут же нашлись претенденты. И что бы они не говорили, суть претензий проста, как на бандитской стрелке, – «делитесь».
Буквально в это же время в другой точке Москвы развернулся другой скандал, но на ту же тему. Московские власти завершают реставрацию комплекса «Царицыно», известного как «самый долгий долгострой» в российской истории. Усадьба, принадлежавшая когда-то семье Кантемиров, перестроенная на царский лад при Екатерине II и заброшенная капризной императрицей, сегодня обретает былое величие. В работы вкладываются огромные деньги за счёт городского бюджета. Не секрет, что велика и политическая значимость проекта: такой подарок москвичам – причём не только нынешним, но и будущим – дорогого стоит.
Последствия по уже известному нам принципу не заставили себя ждать. Как только Москва и Федеральный центр – спасибо силам разума – наконец уладили вопрос собственности на бесценный памятник, за дело взялись претенденты меньшего масштаба. Всё время, пока шли работы по воссозданию главного дворца, на арене выступали критики и «специалисты» по истории и архитектуре всех мастей. Сколько разговоров было про «погубленное Царицыно», про «неправильный» и «неверный» с исторической точки зрения проект реставрации. И ведь самое интересное, что придраться было к чему – главное желание – по одной простой причине. Усадьба строилась и перестраивалась бессчётное число раз. Постройка дворца начиналась по одному проекту, продолжалась по другому – и в итоге не была доведена до конца. Так какой же из «исторических обликов» Царицына надо было выбрать?
Спорить об этом можно было до хрипоты – чем с увлечением занялись политики мелкого пошиба и задетые ими за живое исследователи разных школ. Некоторые из них дошли до того, что призывали «оставить Царицыно в покое». То есть вернуть дворец скалолазам, которые оттачивали своё мастерство на его развалинах, и бомжам, коротавшим ночи под остатками сводов. Между тем восстановление дворца шло своим ходом. Когда оно завершилось, разговоры об «утраченном наследии» как-то утихли сами собой. Ничего странного: москвичи с восторгом восприняли результат работы строителей, и заработать политические очки на критике проекта стало невозможно.
Но сегодня история повторяется, и лозунг «оставьте в покое» снова начинает звучать над Царицыном. В этот раз яблоком раздора стал парк, до реставрации которого дошёл черёд после окончания работ во дворце. Само собой, пока в парке веселились пьяные подростки, никому не было до этого дела, но как только начались успешные работы, да ещё в преддверии выборов, обнаружилась масса противников под самыми разными предлогами. Парк (который сегодня на самом деле никакой не парк, а лес или, скорее, заросли) чистят, прореживают, приводят в порядок. Будут восстанавливаться дорожки, историческое расположение которых удалось восстановить по документам. Организованные рощи, которые ещё угадываются в буйной растительности, приобретут первозданный вид.
На самом деле история с парком во многом напоминает историю с дворцом: вариантов парка существовало множество, а в документах ему уделялось меньше внимания, чем дворцовому комплексу. Поэтому не нужно было быть пророком, чтобы предсказать нынешние протесты. Но и тактика протестующих не отличается новизной: рассказывать только о плохом, поражать воображение обывателя цифрами, ничего не объясняя и не вдаваясь в подробности. Конечно, ведь как только дело дойдёт до подробностей, выяснится ряд любопытных моментов, о которых многие москвичи знать не знают. Действительно, сегодня под топор в Царицыне идёт немало деревьев. Но какие это деревья? Главным образом самосев клёна, вяза и ивы. По словам реставраторов, количество клёнов, бесконтрольно прораставших из крылатых семян последние 200 лет, в некоторых местах достигло пяти на квадратный метр.
Сегодня через эти кленовые заросли невозможно пройти, деревья душат друг друга, непропорционально вытягиваются в длину. К тому же «самосевные» породы, возможно, и не лишены красоты, но, как правило, недолговечны в отличие от ценных пород, например, липы или дуба. Именно эти деревья составляют костяк парка. Другое дело, что сейчас их практически не видно в «зелёном хаосе». Наконец, активисты не объясняют, что деревья в парке растут не ради количества. Парк – это не лес, где выживает сильнейший, а остальные обречены на гибель. Главное в парке – это красота, чередование посадок и открытых пространств. Поэтому протестующие ничего не говорят горожанам о простом факте. Несмотря на действительно проводимую санитарную рубку, площадь зелёных насаждений в Царицыне не только не уменьшится, но немного вырастет – с 35,34 до 35,80 га. А на площади 27,08 га будет создан качественный газон.
Собственно, эти цифры говорят сами за себя, и после них едва ли нужны ещё какие-либо аргументы за или против работ в царицынском парке. Иногда страшно подумать, что ещё могут придумать те, кто ничего не хочет делать, но любит покритиковать. Но если тактика активистов всегда довольно примитивна, то московские власти всё же учатся на собственных ошибках. И сегодня они настроены на то, чтобы любой желающий мог узнать о новых проектах как можно больше объективной информации. Например, увидеть проект реставрации Царицыно в Манеже. Так что, может быть, через некоторое время «оппозиционерам» всё же придётся сменить тактику. И вместо критики, помноженной на замалчивание фактов, предложить наконец что-нибудь дельное.