В этом году мы будем отмечать для кого-то славный, а для кого-то печальный юбилей: 30 лет без СССР. А книги о советской жизни, советском человеке и советской истории в самых разных интерпретациях продолжают выходить.
Ирина Паперно. Советская эпоха в мемуарах, дневниках, снах. Опыт чтения. – М.: Новое литературное обозрение, 2021. – 320 с. – 1000 экз.
Уже в перестройку начались публикации многочисленных дневников, воспоминаний, автобиографических документов, которые в советские годы находились под спудом, хранились в ящиках столов. Появилась целая традиция мемуарной прозы, в которой советская история, жизнь, повседневность, важные события показаны через призму восприятия отдельного человека. Правда, попытки отрефлексировать, исследовать этот культурный пласт пока не очень многочисленны и не скажу, что удачны. Исключением может служить книга культуролога Ирины Паперно (до этого в «НЛО» выходили её исследования, посвящённые Льву Толстому и Николаю Чернышевскому). Из всего массива «человеческих документов» советской эпохи она выбрала два – «Записки об Анне Ахматовой» Лидии Чуковской, многократно прочитанные и изученные, и совершенно неизвестные тетради полуграмотной крестьянки Евгении Киселёвой, которая написала о своей жизни и отправила тетради в надежде, что о ней снимут кино. Пожалуй, наивные и косноязычные тексты советской колхозницы читать не менее интересно, чем воспоминания об Ахматовой. Советская действительность одинаково властно влияла и на мысли столичной поэтессы, и на чаяния обычной женщины из деревни где-то в Луганской области. Впрочем, в книге Паперно есть ещё один раздел – «Сны террора», где приводятся фрагменты из дневников писателей Михаила Пришвина и Вениамина Каверина, партийного лидера Николая Бухарина и других. Сны, что там и говорить, вполне в духе эпохи. Вот, например, Каверин: «Я уже в кресле, и меня начинают стричь. Пожилой парикмахер, серый, спокойный, аккуратно делает своё дело. В это время из кабинета, куда я должен войти после того, как меня подстригут, появляется один из ехавших в колымаге. Он говорит парикмахеру: «А верно, майор Лыков, этого в Переделкине взяли». Оба смеются. Мне страшно, но я молчу. Я в кресле, и майор с ножницами. Сейчас нагнётся и начнёт давить на глаза, и ничего нельзя сделать. Сижу и жду».
Михаил Мельниченко. Советский анекдот: указатель сюжетов. – 2-е изд. – М.: Новое литературное обозрение, 2021. – 1104 с. – 1000 экз.
Андрей Синявский утверждал, что единственные жанры, которыми советская эпоха обогатила мировую культуру, – это блатная песня и политический анекдот. И если у шансона исследователей хватает, то Михаил Мельниченко, основатель известного портала prozhito, стал автором первой масштабной научной публикации о политическом советском анекдоте, проследив, как изменялись его темы, сюжеты, приёмы на протяжении всей истории Советского Союза. Это весьма обстоятельная книга, включающая 5852 статьи. Анекдоты в Советской России были уникальным социокультурным феноменом. Прежде всего, это был исключительно городской фольклор – в сельской местности роль анекдота выполняли частушки. Анекдоты обыгрывали какие-то политические сюжеты, городские легенды, но не исключено, что питательной средой для них служили разнообразные слухи: лишённые полноценной информации о том, как принимались решения на самом верху, люди компенсировали это, выдумывая анекдоты. В первые годы советской власти к их сочинению и распространению относились спокойно (даже сборники выходили), но чем более закрытой и консервативной становилась система, тем большую опасность она видела в анекдотах. Отсюда и превращение их в советской прессе из феномена народного остроумия в «кощунственное и похабное» явление, а после и вовсе за анекдоты стали отправлять в лагеря. Советская власть боролась с неподцензурным юмором, рассматривая его как часть скрытой политической борьбы, и не случайно самыми активными сочинителями анекдотов стали эмигранты из Советского Союза, переосмыслявшие свой жизненный опыт в виде таких остроумных коротких баек.
И.Б. Орлов, А.Д. Попов. Олимпийский переполох: забытая советская модернизация; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2020. – 455 с. – 600 экз.
Книги И.Б. Орлова и А.Д. Попова выходят регулярно, но, к сожалению, не получают ни заслуженного внимания, ни широкого резонанса. Орлов и Попов исследуют очень важные, но остающиеся вне фокуса внимания отечественной истории явления советской эпохи. Например, у них есть книга «Руссо туристо» – о том, как в советские годы работала система заграничного туризма, – с подробным описанием мельчайших деталей, цитированием документов и реальными историями. Есть не менее замечательное исследование «See the USSR!» – это уже о том, как иностранных туристов принимали в СССР, какие маршруты для них разрабатывали, куда возили и что показывали, тоже невероятно познавательно.
«Олимпийский переполох» – подробная хроника подготовки и проведения XXII Олимпийских игр в Москве. Для того чтобы обеспечить в столице хотя бы какое-то подобие «западной жизни», советские торгпредства закупали американские сигареты, строили заводы по производству пепси-колы, в Калинине по итальянской технологии стали шить первые в СССР «фирменные» джинсы. Олимпиада произвела тектонические сдвиги в самых разных сферах советской жизни – даже для того, чтобы разработать дизайн олимпийских факелов (японцы, которые первоначально должны были их делать, отказались, поскольку присоединились к бойкоту московской Олимпиады), привлекли ленинградских дизайнеров. На олимпийские стройки в Москву и Таллин отправили десятки тысяч воинов-строителей – требовалось перестроить исторические центры городов в соответствии с новыми представлениями. Как всегда – с блеском написанная, отличная книга с сотнями уникальных фактов. Весьма рекомендую.
Июльский дождь. Путеводитель / Ред-сост. С. Дединский, Н. Рябчикова. – СПб.; М.: Подписные издания, Искусство кино, 2021. – 188 с. – 1000 экз.
Это действительно путеводитель – название не обманывает – по истории создания культового фильма Марлена Хуциева «Июльский дождь». В книге собраны документы из архива «Мосфильма», многие публикуются впервые. Из них читатель может узнать о том, как утверждался литературный сценарий, как проходили пробы и заседания худсовета студии, где обсуждалась картина. Самое поразительное, конечно, – стенограммы этих заседаний: непонятные люди решают судьбу картины и разбирают её с точки зрения соответствия идеологическим нормам. Это удивительное чтение, демонстрирующее те жернова, через которые проходили все советские творцы, в полном соответствии со строками Слуцкого о стихах: «Чтоб дорога прямая/ Привела их к рублю,/Я им руки ломаю, /Я им ноги рублю». «Рубить ноги» заставляли и Хуциева: он не взял на главную роль Андрея Миронова, пробы которого оказались лучшими, убрал несколько эпизодов, переснял финал, едва отстоял сцены с Юрием Визбором... Молодому поколению «Июльский дождь» вряд ли известен, но это перспективная тема – издавать книги о закулисной истории создания популярных советских фильмов, со всеми стенограммами, протоколами и безумными поправками. Всё-таки советская цензура ещё ждёт своих исследователей, и такие книги, как путеводитель по фильму «Июльский дождь», позволяют понять многое в советской жизни. Страна должна знать своих героев – и антигероев тоже.