Камал Абдулла. Под сенью Карагача. Романы / Перевод с азербайджанского. Художественное оформление обложки Т. Погудиной. М.: Художественная литература, 2016. 728 с.700 экз.
Камал Абдулла – один из крупнейших современных азербайджанских писателей. Его романы переведены на множество языков: русский, английский, испанский, итальянский, немецкий, французский, португальский, японский и другие. Его книги сегодня издаются в 20 странах мира.
Работает Абдулла в уникальном жанре эпической притчи, в котором наиболее полно раскрывается история тысячелетнего азербайджанского народа, его прошлое, настоящее, а также предсказание, предчувствие его будущего – всё это переплетается в книгах писателя, пленяя читателя, окружая его фантасмагорическими мифами и напитывая суфийской мудростью.
В книгу «Под сенью Карагача» вошли три романа: «Неполная рукопись», «Долина кудесников», «И некого забыть…».
Формально романы, объединённые под одной обложкой, не являются единой трилогией: разные сюжеты, разные герои, разные идеи… Но, как написал сам автор в предисловии, «каждый из представленных в книге трёх романов имеет свою «одиссею».
В романе «Неполная рукопись» (перевёл Вагиф Ибрагимоглу) герой отправляется в путешествие по таинственному древнему тексту: оставшись один на один с рукописью в маленькой комнатке архива, он три дня блуждает по лабиринтам мудрости. Документ, попавший в руки к герою, – это черновик известного азербайджанского эпоса «Китаби Деде Горгуд», разительно отличающийся от конечного варианта… Роман представляет собой художественное осмысление истории нации в целом и этого эпоса в частности: кто знает, что было на самом деле? Имеем ли мы право судить? Возводить на пьедестал одних и клеймить палачами других? Об этом стоит всерьёз задуматься в век, когда переписывание истории стало всеобщим хобби.
Роман «Неполная рукопись» был, к слову, высоко оценён признанным классиком мировой литературы Умберто Эко, который прочёл его в итальянском переводе.
Второй роман, вошедший в книгу, – «Долина кудесников» (перевела Людмила Лаврова) – наполнен очарованием и мудростью восточной притчи. В нём есть пустыня, купающаяся в холодном свете звёзд, усталый караван, опасливо прислушивающийся к тишине ночи, сокровища, кудесники, умеющие общаться с духами, горячая восточная кровь и такая же горячая жажда мести. Месть поднимается над Долиной Кудесников, как ночь над пустыней: разрушительное, тёмное чувство, от которого нет спасения: на примере трагической фигуры палача Мамедкули мы видим, как калечит душу желание вершить справедливость своими руками…
А ещё в романе – богатый язык, журчащий и цветущий: «Караванбаши не отводил изумлённых глаз от этих избалованных неисчислимыми взглядами усталых светил, рассыпанных прямо над его головой картечью из соли»; «…И эта зимняя ночь, которая не согревает тебя, во всей красе выходит изнутри этих путаных беспорядочных слов, из разноцветных красок. Выходит, если это в её силах, если нет – остаётся смотреть на тебя издалека и не может ласково обвеять своим мягким дыханием прекрасный твой лик». Эта неспешно текущая речь баюкает нас, как баюкают идущий караван песчаные дюны, растворяя границы между реальностью, мифом и сном.
Роман «И некого забыть…» (перевела Людмила Лаврова) с двумя другими произведениями объединяет тайна надписи. Параллельно развиваются две сюжетные линии: история любви и история разгадки таинственных наскальных надписей, найденных в пещере. И вновь очень размыта граница между современностью и историей, между реальным и ирреальным, между фактами и воображением. В мире этого романа всё наоборот: небольшая деревня кажется целой Вселенной, маленькая история одной любви оказывается важнее истории целого народа, а дождь иногда может идти снизу вверх…
Тонкая смысловая связь между романами скрыта и в названии книги, являющемся своеобразным символом. Карагач – другое название вяза, а вяз – особенное дерево, с которым у разных народов связаны свои легенды: в мифологии древних греков вяз символизировал мужское героическое начало; в шекспировской Англии вяз, оплетённый виноградной лозой, был символом верной любви; у итальянцев вяз считался священным деревом, «патриархом лесов»… Вся эта множественность значений слилась воедино в карагаче, который неспроста появляется во всех трёх произведениях, вошедших в книгу: «Эти три текста находятся в достаточном структурном отдалении друг от друга. Но во всех них вяз – карагач – широко раскидывает свои ветви. Посажен и выращен он в одном романе, а его протянувшиеся под землёй корни вышли на поверхность в других романах, дали в них новые побеги. Поэтому мне подумалось, что «Под сенью карагача» – название наиболее подходящее, объединяющее своей кроной все три романа».
Прочтение этой трилогии, в котором смыслы переплелись, как ветви древнего вяза, раскинувшегося на обложке книги, оставляет читателя притихшим и погружённым в себя: ведь в конце концов любая «одиссея» – будь то путешествие по рукописи, по фантастическому миру на грани мифа и реальности или по истории чьей-то большой любви – всё равно направлена на более глубокое понимание собственной души. В ней, как в изысканном восточном сосуде, хранятся на самом дне ещё не потревоженные тайны.