Павел Петрович Бажов. Письма.
1911–1950 / сост. Григорьев Г.А., Григорьева Л.С.; науч. ред. М.А. Литовская.
– М., Екатеринбург: Кабинетный учёный, 2018. – 668 с.: ил.
Воистину эта формула свойственна всем литераторам по фамилии Григорьев. В XIX веке так оценил вклад Пушкина в русскую духовную жизнь критик Аполлон Григорьев, а в XXI столетии уже молодой филолог из Екатеринбурга Георгий Григорьев стал ревностным служителем памяти о выдающемся писателе-уральце Павле Петровиче Бажове.
Защитив несколько лет назад кандидатскую диссертацию по эпистолярному наследию классика уральской литературы, он, будучи научным сотрудником мемориального Дома-музея П.П. Бажова, вознамерился сделать результаты своего труда доступными всем почитателям творчества писателя-сказочника. Так явился на свет солидный том «Павел Петрович Бажов. Письма 1911–1950», в коем собрана вся обозримая на сегодня исследователям переписка автора «Малахитовой шкатулки» как с родными, знакомыми, так и с литераторами, краеведами, должностными лицами. Выясняется, что седобородый сочинитель сказов об уральской старине был не келейным затворником, а активно участвующим в общественной жизни человеком. Многие темы его произведений, прежде чем принять литературную форму, как бы обкатывались на страницах писем.
Для Павла Петровича, отмечает Г. Григорьев, «работа» и «дом» на протяжении всей жизни не взаимоисключали друг друга – это был органичный симбиоз. Он с одинаковым рвением исполнял служебные обязанности журналиста «Крестьянской газеты», позже – редактора книжного издательства и руководителя областной писательской организации, и бытовые – главного кормильца большой семьи, с удовольствием и знанием дела копаясь в огороде, ухаживая за плодовыми деревьями. Опубликованные в томе письма, где автор делится своими успехами на приусадебном участке, существенно добавляют недостающие штрихи к образу певца уральской старины.
Рассказывая о принципах организации книги, составители (Г. Григорьеву помогала его жена и соратник, также научный сотрудник музея П.П. Бажова Л. Григорьева) поведали, что не сразу пришли к решению публиковать всё эпистолярное наследие писателя – были сомнения, надо ли доводить до будущего читателя подробности повседневной жизни Павла Петровича, на первый взгляд не связанные с его литературной работой. Но язык писем, аргументы, которые в полемике с адресатами высказывает автор по тому или иному вопросу, убедили и составителей, и научного руководителя проекта доктора филологических наук М.А. Литовскую, что они на правильном пути – умолчания вряд ли пойдут на пользу в понимании целостного образа творца литературного образа Хозяйки Медной горы.
В книге 418 писем – главным образом из фондов Объединённого литературного музея писателей Урала. Понятно, что это не все письма, написанные Павлом Петровичем на протяжении долгой жизни. Нет здесь его оправдательных эпистолий 1937–1938 гг., когда Бажов, будучи исключённым из партии по навету «неистовых ревнителей», неуклонно отстаивал перед местными и высшими партийными органами свою невиновность. Нет в книге и его обширной депутатской переписки последнего периода жизни. Но как первое, так и второе требует дополнительных усилий, и не только в рамках литературного архива, на что у небольшого научно-творческого коллектива мемориального музея сил пока недостаточно. Тем более что представляемая книга – первая в своеобразном бажовском «триптихе», над которым работают молодые екатеринбургские филологи-бажововеды. Впереди второй том – академическое издание самой «Малахитовой шкатулки», выверенное как по первоначальным рукописям сочинителя, так и по последним прижизненным изданиям (этой работой занимается нынешний руководитель дома-музея И.А. Кислова). А Г. и Л.С. Григорьевы готовят том третий, в котором соберут все досказовые произведения писателя – газетные, журнальные публикации и его документально-художественные повести 20–30-х гг., позже никогда не переиз-дававшиеся.
Хочется отметить, что на такую творческую активность научных сотрудников не в последнюю очередь влияет и сама аура дома-музея. Этот скромный по нынешним меркам бревенчатый особнячок на углу ул. Чапаева и Большакова в Екатеринбурге (бывш. Свердловске) – тот редкий случай, когда музейщики получили объект буквально из рук в руки от его владелицы – вдовы Бажова Валентины Александровны – практически в том виде и с тем наполнением, кое было при жизни писателя. Никакой дополнительной стилизации или реконструкции не потребовалось. Вот подлинный стол, за которым Павел Петрович работал, у стены – подлинная кровать, на которой под стук его пишущей машинки засыпала Валентина Александровна. В коридоре, в тупичке у окна – подлинная конторка, изготовленная по заказу самого Бажова, а рядом – подлинный книжный шкаф с подборкой старых выпусков литературных журналов, которые выписывал писатель при жизни. Здесь нельзя не проникнуться бажовским духом, и если на глазах нет современных изображений Данилы-мастера и Великого Полоза, то они очень легко представляются посетителям, приходящим и приезжающим сюда из области и в целом из России. Более десятка тысяч экскурсантов, больших и маленьких, бывает здесь ежегодно, и интерес к дому «дедушки Бажова» не иссякает.
Отсюда и вдохновение молодых екатеринбургских бажововедов, которые продолжают начатое ещё при жизни Павла Петровича их предшественниками постижение истоков самоцветного творчества их земляка.
Владимир Сутырин