Автор этого романса погиб под Верденом
В наследство от дедушки мне достался семейный альбом с фотопортретами моих предков. Открывается он снимком человека, склонившегося в раздумье над письменным столом. Матушка пояснила: это наш родственник по второй супруге деда, Николай Фёдорович Новиков. Постепенно прояснялась биография человека, размашисто написавшего на первой странице нового альбома перед уходом на войну в 1914-м: «Место абонировано».
Ныне имя его известно благодаря включению стихов Николая Черешнева (таков литературный псевдоним поэта, прозаика и драматурга, автора слов многих лирических романсов Н.Ф. Новикова) в уральские и екатеринбургские антологии поэзии. А ещё о нём написал небольшую, обстоятельную книжицу историк литературы В.Н. Голдин. Родившись в 1884 году в Архангело-Пашиевском заводе, окончив Пермскую гимназию и Казанский ветеринарный институт, Черешнев-Новиков долгое время жил в Екатеринбурге, публиковался в местных изданиях. Здесь была поставлена его пьеса «Частное дело».
Стихотворения Николая Черешнева лиричны, сентиментальны, в чём-то напоминают поэзию его современников – К. Фофанова, К. Бальмонта, К.Р. (великого князя Константина Константиновича Романова). А стихотворение «Черёмуха», положенное на музыку композитором А. Юрасовским, прямо-таки перекликается с ныне популярным романсом «Белой акации гроздья душистые». Вот первая строфа стихотворения-романса Черешнева:
Белой черёмухи гроздья душистые
Нежно прильнули к девичью окну…
Трепетно-нежные, ласково-чистые,
В лунном сиянье, как снег серебристые,
Шепчут, прекрасные, вновь про весну…
Так что не исключено, что «Белая акация» – своеобразный ремейк черешневской «Черёмухи».
Уйдя на войну в составе Русского экспедиционного корпуса, наш земляк в декабре 1916 года героически погиб в боях под Верденом и похоронен во Франции.
Екатеринбург
Моей Родине
Николай Черешнев
«Из прекрасной Франции я вижу тебя, моя милая и далёкая, бесконечно родная и бесконечно любимая Родина. Моё сердце тянется к тебе и грустит непонятной грустью вместе с твоими широкими, необъятными просторами.
О чём оно грустит? Нет, не знаю, не понимаю, как не понимаю, родная, и твоей грусти, как она непередаваема и неразгаданна, но она волнует меня своей тихой болью, и моё сердце тянется к тебе, далёкой, любимой.
Я грущу по твоим лесам дремучим. По твоим зелёным приволжским полям, среди которых лентой могучей развернулась наша красавица Волга. Я грущу по тебе, мой родной старый дед – мой угрюмый Урал.
И по вам я грущу, белые тихие стены старинных монастырей, утренние, на заре, колокольные звоны. Грущу и по вам, широкие казацкие степи, – ваш шёлковый ковыль грезится мне, и ваше южное солнце целует мои щёки…
Я люблю тебя.
Я люблю тебя, моя милая, грустная такая, бесконечно родная, бесконечно любимая Родина. Как влюблённый, пламенным сердцем тянусь к тебе и грущу о том, что мы далеки друг от друга…
Далеки. Далеки…
С любовной надеждой смотрю вдаль – когда наступит этот день, когда мы встретимся и улыбнёмся. Будь счастлива, моя родная, храни тебя Бог! Я верю: мы встретимся и улыбнёмся…
А если не встретимся?
Тогда прости меня и, как мать родная, благослови своего сына из своего прекрасного, грустного далёка – и я услышу это благословение, пойму его влюблённым сердцем и улыбнусь.
И, улыбнувшись под твоей последней лаской, навсегда закрою глаза».
1916 г.