Жаль, конечно, что всё промелькнуло так быстро. С Леонидом Ароновичем Жуховицким мы знакомы уже больше сорока лет. С незапамятных времён на «ты».
Тогда ещё не было мобильных телефонов и электронной почты, не было Интернета, и, чтобы что-то узнать о жизни, журналисту приходилось ехать в командировку, трое суток шагать ради нескольких строчек, как говорится, а при посадке в самолёт ещё не спрашивали паспорта.
Мы работали в беспощадной газете «Московский комсомолец», лучшей в мире. Саша Аронов был зав. школьным отделом, писал стихи, а Юра Щекочихин тащил за него на своих восемнадцатилетних плечах неблагодарную газетную текучку. «Л-лёня, – звонил он по телефону тридцатипятилетнему Жуховицкому, – у м-меня для тебя есть п-потрясающее письмо…»
Приходил Лёня, знаменитый писатель и драматург, забирал письмо. Потом приходил снова, приносил текст, ответ девятикласснице Тане, которая настаивала на том, чтобы людей, пришивающих к своим клёшам цепочки и даже электрические лампочки, присоединённые к батарейке в кармане (была такая тогда дурацкая мода), не пускали на школьные вечера отдыха (слова «дискотека» ещё не было). Я тоже не люблю, когда человек выводит собственные штаны, как пуделя, на цепочке, писал Лёня. Но весь вопрос в том, кто будет определять – кого пускать на вечера отдыха, хорошо – если мы с Таней. А если как раз эти, с цепочками?.. Так что, писал Лёня, решительных мер я опасаюсь…
Согласитесь, очень злободневная постановка вопроса. Цепочки, во всяком случае, остались в изобилии, и именно их обладатели, похоже, повсеместно возглавили службу фейс-контроля.
Жуховицкий, странное дело, всегда очень злободневен.
Вообще-то Жуховицкий дружил с Ароновым и ещё кое с кем из редакционных «стариков». Но он постоянно был рядом, он даже написал про «МК» нашумевший роман, который мы, сопляки, цитировали наизусть, подряд и вразбивку, многое помню до сих пор («Это великий писатель, – сказал я. – Твои дети будут изучать его в школе». «Наверное, – сказала Светлана. – Но почему он всё время говорит о деньгах?» – «Каждый говорит о том, чего у него нет. Если бы у него не было таланта, он бы говорил о таланте…»)
Название романа Жуховицкий взял из посвящённого ему ароновского стихотворения.
Остановиться, оглянуться…
Внезапно, вдруг, на вираже,
На том случайном этаже,
Где вам доводится проснуться…
Мне кажется, сейчас Жуховицкий не любит, когда ему напоминают про этот роман, в чём-то, конечно, наивный (Аронов говорил, что это – сказка, в которой от сказки единственное – журналисты что-то решают), но я вспоминаю его с нежностью. И многое другое из написанного Жуховицким вспоминаю с нежностью, небеспристрастно. Подаренные им новые книги прочитываю сразу же, не отрываясь.
Одна из них – «Как стать писателем за 10 часов». Очень полезная, познавательная, весёлая, прекрасные советы, настойчиво рекомендую. Читайте, учитесь – и всё получится! Десять часов ведь, в сущности, – это совсем немного.
Я, правда, писателем так и не стал – ни за десять часов, ни за триста десять. У Жуховицкого, смею надеяться, я учился (и может быть, даже – научился) чему-то другому.
Не только меня, очень многих Жуховицкий – личным примером – учил и учит до сих пор своему отношению к профессии, к жизни, к слову.
…А от того «Комсомольца» практически никого уже не осталось.
Саша Аронов умер уже давно, но три свои тоненькие книжечки успел подержать в руках, спасибо перестройке, спасибо Горбачёву. Единственный толстый том вышел уже после его смерти…
Юра Щекочихин стал депутатом Госдумы. Его убили. Следствие не ведётся…
Жуховицкий сегодня один из немногих, кто связывает наше торопливое, жестокое время с тем, оставшимся в прошлом веке, с людьми, которые составляли славу этого века. Его серия газетных очерков под рубрикой «Шестидесятники» – о своих друзьях, Окуджаве, Аронове, Аксёнове, Ахмадулиной… – это замечательная работа, невероятно важная, необходимая.
Может быть, это даже самое важное из того, что он сейчас делает. Он, понимаете ли, один из немногих, кто ещё может смотреть на них вровень.
Он даёт нам редкую возможность оценить это.
И в заключение приведу ещё одно стихотворение Саши, тоже посвящённое Жуховицкому, написанное через много лет после того, первого.
Хоть в бурной молодости нам,
Носящимся по всем волнам
Не без угрозы захлебнуться,
Закрыв глаза, летящим вниз,
И стоит выслушать девиз
«Остановиться, оглянуться», –
А всё-таки, мой друг, теперь,
Когда, казалось бы, потерь
Подходят тягостные сроки,
И даже на крыле волны
Мы тайно обременены,
Таща с собой судьбы уроки,
Так всё-таки теперь, когда
Смирна коварная вода
И столь её покровы гладки, –
Мы станем жить
наоборот,
Как в сущности и жизнь идёт:
Без остановки,
без оглядки!
Оно так и называется: «Вторая попытка».
Поздравляем нашего давнего автора и друга с 80-летием, желаем ему крепкого здоровья, бодрости духа и творческого вдохновения! И, конечно же, новых книг!
Литгазетовцы