Долгие годы живу в Приамурье и с тревогой наблюдаю неослабевающий отток людей – чаще едут куда-нибудь западнее. И лучше пока не становится. Русских всё меньше, хотя обещаний остановить убыль «государствообразующего народа» хватает.
Помню, в советское время мы успешно обживали богатейшие дальневосточные места. Почему? Однозначно не ответишь. Но во многом благодаря курсу на глубокую переработку природных ресурсов, их преимущественно отечественное и местное использование. Достигалось это и с помощью комплексного планирования (при всех его перекосах). Смотрели не на год-два вперёд, а как минимум на пятилетку.
В наши дни более 90% амурской рыбы, включая все виды лосося, уходит за рубеж или на запад страны. Население края получает крохи с рыбного стола. Хотя ещё недавно на нижнем Амуре гордились рекордными выловами лосося. Затем – резкий спад. Особенно по летней кете и горбуше. Их добычу в 2019-м просто запретили – рыбы уже кот наплакал. Небольшие квоты выделили только представителям малых народностей. Похожая ситуация на Сахалине, где недавно тоже ставили рекорды улова горбуши. А следом добыча упала в разы. Во многих реках «лососевого острова» горбуша стала редкостью даже раньше, чем на Амуре.
Ловить, сколько ловится?
Ещё недавно отраслевые руководители, региональные и местные власти не видели прямой связи между резкими взлётами и падениями улова. Объясняли безрыбье в основном метаморфозами климата. А экспорт с подачи Росрыболовства, региональных чиновников и отраслевого научного руководства продолжал расти. Политика простая: ловите, мол, сколько ловится, квотами обеспечим! Рыба-де никуда не денется!
Откуда такая уверенность? На чём основана? Ведь отраслевая наука прозябает без должного финансирования, а на изучение гидрологии и влияния климата на рыбный ресурс учёным вовсе ничего не дают. Исследования по силам крупному бизнесу, но где гарантия, что «заказные» выводы не подгонят под коммерческие интересы?
Конечно, среди рыбопромышленников есть те, кто понимает, как обеспечить рыбой – и сейчас, и завтра. По словам председателя Сахалинской ассоциации рыбопромышленников Максима Козлова, рыбаки готовы к разумным ограничениям лова и недозагрузке заводов ради сохранения биоресурсов. Так же считают его хабаровские коллеги Максим Бергеля и Евгений Пухкалов. Им возражают руководители ряда предприятий Николаевского района, где вылавливается основная часть амурских лососей. Тут стремятся под завязку заполнять морозильные заводы, но и речи не ведут о глубокой переработке. Заводы, кстати, действуют пару месяцев во время путины, а потом – мёртвый сезон. Людей занять нечем. Проблема? Нужен иной подход: глубоко перерабатывать на месте. Это – и новые технологии и профессии, и рост занятости.
Глава Росрыболовства Илья Шестаков отмечает необходимость компромисса между промышленным, традиционным (для малых народностей) и любительским рыболовством с приоритетом сохранения рыбных запасов, их воспроизводства. Добиться компромисса непросто. Но ведь и топтаться на месте нельзя...
Ещё один острый вопрос – так называемые любительские рыболовные участки, где промышляли не столько для торговли, сколько для себя лично жители прибрежных посёлков. Теперь в самом рыбном Николаевском районе путь им туда закрыт (перекрыли в начале 2010-х). Для возвращения самого понятия «любительский участок» надо потесниться предприятиям-экспортёрам, которые получили эти участки в пользование от чиновников. Отговорка экспортёров проста: в отличие от любителей мы платим налоги. Но ведь прибрежным посёлкам от этих налогов достаётся малая толика, зато «в награду» – повальная безработица. Лишившись исконного права рыбачить, местные русские, кому позволяют обстоятельства, ищут счастья в других регионах страны.
Тут очевиден перекос. Давно пора добиться приоритета внутреннего рынка над экспортом, обеспечить стимулирование работающих на страну рыбаков разумной тарифной и налоговой политикой. И сколько можно гнать за границу сырьё вместо продукции глубокого передела? Экспортное пиршество, конечно, соблазнительно, но на похмелье – исчерпание ресурсов, недовольство и отток местного населения.
Примеры разумного подхода к рыболовству, к счастью, есть, на них и стоит опираться. Скажем, при подведении итогов 2019 года в стенах ХабаровскНИРО (филиал Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии) отмечалось, что после запрета вылова летней кеты в Амуре её стало в два раза больше, она даже шла на нерест туда, где её давно не видели. То же наблюдалось и по осенней кете – благодаря высокому паводку и ограничению вылова.
На совещании прозвучал вопрос: если бы прежде вылавливали меньше не только кеты, но и горбуши, пропуская её на нерест, то перевелась бы она? Заместитель директора ХабаровскНИРО Денис Коцюк, по существу, на мой взгляд, не ответил, зато посетовал на… «чрезмерно жёсткие» со стороны краевой власти меры по лову осенней кеты. Из-за этого, дескать, на Амуре взяли её меньше половины от возможного. Опять слышится прежний мотив: ловить, сколько ловится! Без оглядки.
Слава богу, краевая власть руководствовалась другим подходом. Регулирование с её стороны выглядит мерой не «чрезмерно жёсткой», а рачительной и даже гуманной. Да, поймали осенней кеты меньше, зато остались с полными нерестилищами и необходимым воспроизводством. Безудержный вылов рыбного богатства приостановили. Но надолго ли?
Опять по «договорняку»
Ответить на этот вопрос нелегко. Вспоминается осенний лов и нерест-2019. Из кетового стада, что идёт вдоль берегов Сахалина в Амур, сахалинцы отловили более трети рыбы вместо оговорённых 10 процентов. В их адрес последовали справедливые упрёки от хабаровчан. В ответ хабаровчанам посоветовали самим вылавливать сколько душе угодно. Опять – безрассудство и нежелание подумать о будущем.
Наверняка Росрыболовству следует предметнее взяться за решение и этой проблемы. Иначе, как обещал председатель одной из ассоциаций, хабаровским и сахалинским рыбопромышленникам придётся договариваться самим. Но регулирование промысла должно идти всё-таки не по «договорняку», а под пристальным контролем государства.
На том же совещании прозвучало предложение не ловить летом-2020 кету, дав ей шансы восстановиться. Не всем это здесь нравится, ссылаются на опыт Камчатки. Но побывавшие там хабаровские рыбаки говорят: «Нет, камчадалы дают наполниться нерестилищам и только затем ловят. У нас же нерестилищами заправляют в основном браконьеры». А вот мнение хорошо знающего проблемы отрасли Сергея Золотухина (полвека в рыбной науке). Он напоминает, что рыбохозяйственный прогноз должен исходить из подсчёта рыбы на нерестилище и последующего ската малька. Трудно возразить. Но для исследований нерестилищ и связанных с этим проблем у учёных нет ни специалистов, ни средств.
А ведь именно выводы отраслевой науки находят отражение в Правилах рыболовства. Наряду с ними промысел регулирует возглавляемая губернатором комиссия по анадромным рыбам (живущим в море, но нерестящимся в реках). В 2019-м комиссия поставила заслон перелову. Сейчас нормы регулирования лова частично включили в Правила, частично передали в ведение анадромной комиссии. Как это сработает, покажет новая путина.
Пока же заметно, что конфликты множатся, а реакция властей запаздывает. Например, появилось здравое предложение, как упредить перелов лосося и корюшки. Это предложение, исходящее от самих рыбодобытчиков, учёный совет ХабаровскНИРО отправил на… доработку наряду ещё с двумя другими. Когда появятся выводы, никому не известно. Волокита продолжается. Ясности нет.
Плохи ли «драконовские меры»?
Без скорейшего принятия комплекса мер по восстановлению рыбных богатств Амура все разговоры и совещания можно считать бесплодными. Пора вернуться к базовым принципам: не менее половины рыбного стада пропускать к нересту, не позволять вылов на нерестилищах, обеспечить самовоспроизводство лосося до высокой численности. И, опять же, вместо экспортных рекордов – обеспечить жителей посёлков работой, чтобы не покидали родные места.
Особо волнует судьба отраслевой науки. Может быть, следует её вывести из подчинения Росрыболовству (его больше заботят объёмы вылова, выручка, экспорт, налоги)? И совершенно необходимо обеспечить учёных достаточным госфинансированием, иначе им ничего не останется, кроме как идти внаём к частным фирмам.
Большие надежды возлагаются на пятилетнюю научную экспедицию по руслу Амура. Добрая новость – план открыть научную лабораторию в Николаевске-на-Амуре. Хорошо бы восстановить и контрольно-наблюдательные станции. Правда, ХабаровскНИРО предлагает вместо них использовать квадрокоптеры и другие подобные способы контроля, но, как мне говорили, эти новшества на Амуре ещё не вполне апробированы. Но пусть тогда пока работали бы наблюдательные станции. Многое по силам пограничной морской инспекции на Амурском лимане. Она, кстати, могла бы чаще информировать СМИ о своей работе, попутно снимая кривотолки, появляющиеся в социальных сетях.
Вообще, важно улучшать контроль в отрасли, бороться с браконьерством, пресекать любые правонарушения. По данным Амурской бассейновой природоохранной прокуратуры, представители региональной власти и Амурского территориального управления Росрыболовства выделяли лососевые квоты на лов даже в запретных зонах. Остро не хватает рыбинспекторов. Многие считают, что их должно быть раза в полтора больше – с достойной зарплатой, стрелковым оружием, вездеходами. Об этом говорят с трибун постоянно, но Минсельхоз вместе с Росрыболовством словно ничего не слышат. Если у Москвы не дотягиваются руки, почему не передать рыбинспекцию региональным властям? Можно отдать в ведение края и участки любительского лова.
…Если Амур по-настоящему охранять, ликвидировать все «затыки» (я рассказал лишь о некоторых), лет через семь-восемь рыбные запасы (около 140 видов рыбы!) могут возрасти до масштабов начала прошлого века. Кстати, краеведы рассказывают, что и в советское, и в царское время после затяжного перелова всегда вводили «драконовские запреты».
Надо дать реке и людям спокойно жить и дышать. Иначе не сможем выбраться из сырьевой паутины на дорогу национально ориентированной экономики и демографического подъёма.
P.S. На днях ульчские рыбаки сообщили автору, что в Амурском лимане ставными неводами перегорожен проход «азиатской» корюшки в устье Амура и в Ульчском районе её на нересте фактически нет. Если это так, то в следующие годы улова корюшки нечего ждать.