Хоакин Феникс говорил, что не планирует сниматься в продолжении «Джокера». Критики заявляли, что картина законченная и некоторая открытость финала совершенно не требует развития. Зрители в большинстве своём не ждали второй части «Джокера». А вот миллиард с лишним кассовых сборов решил иначе.
Доллар сказал своё весомое слово, и «Джокер: Folie а Deux» оброс благоухающим французским шармом названием, свежеиспечённым сценарием, интересом Филлипса и Феникса, возродившимся после обнюхивания гонораров, бойкой Леди Гага в образе Харлин Квинзель, сказочным бюджетом в 200 миллионов и чашкой Петри с продюсерской алчной слюной... На горизонте маячили новые миллиардные рекорды.
Поутихший после бесчинств Артур Флек коротает дни в лечебнице для опасных пациентов, развлекая охрану и других заключённых, близится суд, но, увы, путь комедианта и убийцы пересечётся с героиней Леди Гага. Она толкает его на скользкую дорожку мюзикла и саморазрушения, что, собственно, и составляет большую часть фильма, склеенного из музыкальной фантазии, рыхлого судебного процедурала и неубедительной любовной истории. И все эти склейки ощущаются очень явно, картина напоминает кинематографическое чудовище Франкенштейна, громоздкое, нескладное и от этого несуразное. Это первая и самая главная проблема фильма – схватившись сразу за всё, Тодд Филлипс не удержал ровным счётом ничего.
Действительно, в новом «Джокере» заложен целый ряд интереснейших идей, но ни одна из них не была доведена до завершённой и цельной формы. Попытка переосмысления мюзикла есть, однако она не обретает ни идеи, ни даже общих очертаний. В фильме появляется образ психопата-манипулятора, однако он оказывается поверхностным и не раскрывается, персонаж Леди Гага танцует, поёт, но совершенно не тянет на коварную злодейку, предполагаемую сценарием. Даже очевидное противопоставление истории преступления в первом фильме и истории наказания в продолжении оказывается слабым и вымученным. Также не вышло развить уже имевшуюся в первом фильме идею заразности безумия, Джокер более не утягивает случайных людей в пучину собственного сумасшествия.
Всего один действительно яркий эпизод – Артур, вновь в клоунском образе, защищает сам себя на суде и допрашивает Гари, своего коллегу из агентства развлечений. Гари по-прежнему раздавлен ужасом, испытанным, когда Джокер на его глазах безжалостно расправился с другим их коллегой – здесь драма качественно иного уровня, настоящий оголённый нерв. Нечастный маленький человечек страдает не только от испытанной жестокости, но ещё и от того, что среди общего равнодушия и повсеместной чёрствости лишь убийца был добр к нему. Однако этот яркий эпизод только подчёркивает общую пресность и сюжетную невыразительность.
От второго «Джокера» ждали события, чего-то нового и грандиозного, а он оказался попросту скучным и немного нелепым. По большому счёту его даже ругать особо не за что, кроме огромного чувства разочарования, возникающего после просмотра.
С другой стороны, что бы ни говорили, как бы ни ругали фильм, но с одной задачей он справился на пять с тремя плюсами и безумной улыбкой Артура Флека. Это один из самых мощных ударов по продюсерскому кино за всю историю кинематографа. Грандиозный финансовый провал как предупреждение – не надо пытаться выдаивать любую коммерческую удачу, не считаясь ни со здравым смыслом, ни с творческим желанием кинематографистов. Да, деньги многое значат для процесса создания фильма, однако никакие многомиллионные гонорары не способны зажечь вдохновение там, где его нет. Поэтому Джокер, втыкающий заточку в брюхо жадного продюсера, – наш герой.
Другое мнение в статье Никиты Маргаева "А судьи кто?"