ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА ПРАВИТЕЛЬСТВА МОСКВЫ
Б.Н. Чичерин. Воспоминания в 2 томах. – М.: Издательство им. Сабашниковых, 2010. – 3000 экз.
Иначе как по отчеству Бориса Николаевича называть нельзя. Непременно так, по отчеству, с уважением и даже трепетом. Потому что так мало и редко можно найти человека умного, благородного, что сказать, дворянина. И дворянина истинного, не по званию и должности, а по личности.
Ума и нравственной высоты у Чичерина не занимать. Читая его тонкие замечания и наблюдения, сильные размышления, начинаешь даже дивиться, а мог ли он найти себе в обществе равных. «Я давно говорю, что образованный человек в России скоро сделается ископаемым животным». Но он умел ценить в людях лучшее.
Чичерин не свёл свои воспоминания к банальному жизнеописанию. Он хотел «передать потомству взгляд современников на эти занимательные события», сопровождавшие его жизненный путь, и потому устремил наш взгляд к вехам, важным и для него, и для других.
Это первое полное издание, включившее дополнительно главы «Детство» и «Мои родители и их общество». Воспоминания затрагивают самые разные годы: студенчество и службу городским головой, путешествие по Европе и кафедру в университете, времена светских салонов Москвы и жизнь в селе Караул.
Родной Кирсановский уезд своим сходством с фамилией героя романа Тургенева будто говорит, кем станет Чичерин. Консервативным либералом. Или либеральным консерватором. Кому как угодно. Будучи по возрасту человеком 50-х годов XIX века, он был ближе к людям 40-х, своим наставникам по институту и после товарищам Кавелину, Редкину, Грановскому, другу семьи Павлову. Обладая острым умом и высокими моральными принципами, в формировании которых огромнейшее влияние оказал нравственный авторитет его отца, Борис Николаевич стал строгим жизненным критиком.
Чичерин не боится резких и честных характеристик. Не щадит ни друзей, ни врагов, если те заслуживают осуждения. Под его острое перо попал и граф Лев Толстой, которому Чичерин приписывал «удивительное упорство в отстаивании случайно взбредшего ему на ум всякого вздора», и «дряблый» Тургенев, любивший чрезмерно восхищаться пустым, и славянофил Хомяков.
Полемике между западниками и славянофилами Борис Николаевич уделил особое место. Стараясь не выказывать своего личного расположения и не выступать с пропагандой, Чичерин не мог закрыть глаза на явные оплошности и даже глупости в рассуждениях славянофилов. Давая не самую высокую оценку фигурам Хомякова, Аксакова и Самарина, с которыми Чичерин был лично знаком, он объявляет о шаткости и несостоятельности их теорий, даже шарлатанстве.
Мемуары Чичерина – живые. Он всячески старается сделать свои записи полезными и интересными. Ведь историкам не прощается скучное повествование, так он считал. Иначе не заденешь читателя, не возбудишь в нём искру мысли. «Принесут ли мои труды какую-нибудь пользу? Что нужды? Человеческая мысль никогда не пропадает даром».
Книги полны философией, политикой, задорными спорами и разумными суждениями. В Чичерине явно проявляется и художественное умение: написанные им картины родного края могут поспорить с кистью лучшего художника слова. Не пренебрегает он и юмором. Среди стихотворений, которыми, кстати, богато освежена проза, большое количество смелых пародий и прибауток. Так, к примеру, озорные студенты юридического факультета встречали не полюбившегося им нового попечителя учебных дел Голохвастова: «Ой ты гой, еси Дмитрий Павлович / И ума у тебя нет синь-пороха / И душенька в тебе распреподлая!».
О воспоминаниях Бориса Николаевича можно сказать многое, но всё это о нём, а значит, не то. Лучше читать его самого. Если вы хотите прочувствовать дух того времени, пропитаться его идеями – нужно читать. Если хотите узнать сильных людей эпохи в лицо, без исторической и художественной шелухи – нужно читать. Если хотите пообщаться с умным и благородным человеком – читать!..