Брендовый балет, или Блеск и нищета русских сезонов XXI века
Представьте себе зрителя, отстоявшего длинную очередь в предвкушении наслаждения нетленным шедевром и заплатившего за это немалые деньги, которому предлагают насладиться копией работы признанного мастера. И хотя происхождение копии неизвестно, вас уверяют, что именно она даёт полное представление об оригинале.
Примерно так выглядит ситуация, которая сложилась вокруг проекта Андриса Лиепы «Русские сезоны. XXI век». В конце минувшего года на сцене Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко были показаны семь балетов из дягилевского репертуара, в том числе хорошо знакомые публике работы Михаила Фокина «Жар-птица», «Шехеразада» и «Видение розы», малознакомые фокинские же – «Синий бог» и «Тамара», «Болеро» Брониславы Нижинской и маленький шедевр Вацлава Нижинского «Послеполуденный отдых фавна», впервые показанный в интерпретации Николая Цискаридзе.
Конечно, можно только приветствовать усилия частной антрепризы Андриса Лиепы вернуть зрителям шедевры русского балета, которые в своё время поразили европейскую публику сочетанием первоклассной музыки, новаторской хореографии, роскошного сценического оформления и подчёркнутого эротизма, разные грани которого олицетворяли грациозная Тамара Карсавина и чувственно-необузданный Вацлав Нижинский. Вся проблема в том, что вернуть всем этим балетам их первозданный вид – задача наисложнейшая, а возможно даже, и невыполнимая.
Понимая всё это, Андрис Лиепа и не ставит перед собой задачи воссоздать «первозданного» Фокина или Нижинского. В одном из своих интервью он говорит буквально следующее: «Балет – это живое искусство. Даже когда спектакль ставил Михаил Фокин, для одного артиста он делал одну версию, для другого – другую. Я сейчас собираю разные ресурсы и современному танцовщику делаю современную версию, которая была бы воспринята сегодняшним зрителем». В результате так называемые дягилевские балеты становятся всего лишь «балетами по мотивам» в интерпретации Андриса Лиепы, точно так же, как декорации Анны Нежной и Анатолия Нежного далеко не всегда следуют оригиналу.
С балетами «Синий бог» и «Тамар» (как назвал его А. Лиепа) ситуация доходит уже до абсурда. Оба они, сделанные наспех к очередному парижскому сезону 1912 года, провалились, а их хореография вообще не сохранилась, что нисколько не смутило Андриса. Балет «Тамар» был заново поставлен литовским хореографом Юриюсом Сморигинасом на музыку Милия Балакирева, а «Синий бог» был отдан англичанину Уэйну Иглингу, сочинившему свой хореографический опус на музыку «Поэмы экстаза» Скрябина, хотя в дягилевской антрепризе этот балет исполнялся на музыку Рейнальдо Ана. Отвратительно звучавшая фонограмма усугубила впечатление от поразительно несвязной хореографии английской знаменитости, обильно приправленной цитатами из танца модерн, большим поклонником которого, видимо, является Уэйн Иглинг. Только вот при чём здесь Дягилев и его «Русский балет»?
Несколько особняком стоит в программе изящный фокинский шедевр – балет «Видение розы» на музыку Вебера. Его хореография была восстановлена ещё в 60-е годы отцом Андриса – знаменитым танцовщиком Большого театра Марисом Лиепой. Премьере, состоявшейся в 1967 году, предшествовала многолетняя работа по сбору материалов. К счастью, тогда были ещё живы исполнители, танцевавшие «Видение розы» в дягилевской труппе. Благодаря этому мы можем видеть балет в его максимально приближенном к оригиналу виде, впечатление от которого несколько портит не совсем удачное исполнение главной партии Николаем Цискаридзе.
Вообще говоря, выбор солистов, а вернее говоря, «приглашённых звёзд» в проект «Русские сезоны. XXI век» Андриса Лиепы оправдан далеко не во всех случаях. Николай Цискаридзе на удивление хорош в «Послеполуденном отдыхе фавна», но совершенно неубедителен в «Шехеразаде» – почти эротическом балете, воспроизводящим сцену оргии в гареме турецкого султана. Чувственно окрашенный танец не свойственен Цискаридзе точно так же, как восточная томность и сладострастность неподвластны Илзе Лиепе, танцующей в «Шехеразаде» любимую жену султана Зобеиду. Илзе удивительно хороша в характерных партиях с несколько гротесковым рисунком – в «Пиковой даме», «Уроке» – недавней премьере Большого театра, но фокинский репертуар явно не её конёк.
Похоже, что при выборе солистов Андрис Лиепа пожертвовал художественными соображениями ради коммерческих. Как опытный балетный менеджер, он делает ставку на звёзд, которые способны «собрать зал» и обеспечить кассовый сбор. И с этой точки зрения Николай Цискаридзе и Илзе Лиепа – абсолютно правильный выбор. Добавьте к этому профессиональный кордебалет «Кремлёвского балета», аккомпанирующего солирующим звёздам, активную рекламную кампанию с привлечением серьёзных спонсоров, «брендовые» имена Дягилева, Фокина и Нижинского – и формула успеха готова. Публика наполняет залы, привлечённая фальшивым блеском имён, пресса обсуждает бюджет проекта и его звёздный состав, ангажированные критики дружно возвещают возвращение шедевров. Звучит как сказка про голого короля.