Конец года – время предсказаний. Но, кажется, всё уже предсказано. 95 лет назад родился Филип Дик. Писатель-фантаст, детально описавший наше будущее. То, в которое, как в клетку с механическими животными, угодили все мы. Или мы сами механические животные? Сегодня Дик один из самых экранизируемых авторов в мире. На него ссылаются, его труды штудируют. Но так было не всегда. При жизни Дик был неудачником. В его резюме – лишь одна знаковая премия («Хьюго»). Любила и читала Дика в основном горстка неудачников. Всё изменилось, когда Ридли Скотт снял в 1982-м кино «Бегущий по лезвию бритвы» по роману Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?».
Чтобы стать культовым после смерти, пришлось до изнеможения трудиться при жизни. Дик писал как сумасшедший: 44 книги, 32 опубликованы при жизни. И классический набор писателя из нуарных фильмов: наркотики, психические расстройства, нищета, неудачные браки. Собственно, в текстах Дика действуют такие же маргинальные персонажи, постоянно сомневающиеся в реальности жизни. Последнее особенно важно. Самый реалистичный роман Дика – это «Помутнение». Он о полицейском, страдающем раздвоением личности. Блестящий текст о хрупкости не только человеческого сознания, но и мира вокруг. Да и есть ли это сознание, мир? Есть ли то, на что действительно можно опереться? Где точка сборки?
Дик прекрасен тем, что он всерьёз, без фиглярства, сомневался – есть ли реальность на самом деле. И отчаянно искал подлинное – то, что по-настоящему можно и нужно считать живым, ценным. Вот его роман «Валис» о поиске Бога. Вот его «Человек в высоком замке» о победившей альтернативной истории. Вот «Пролейтесь, слёзы…» о тоталитарной машине государства. А теперь оглянитесь вокруг, если ещё можете оглядеться. Что вы видите? Или что предлагает вам видеть матрица? Это ли не мир Филипа Дика? Реальность действительно ирреальна, с какой стороны к ней ни подступись. Бодрийяр в философии лишь обосновал то, о чём писал Дик в прозе.
Мы живём в век победившей матрицы, когда, согласно пророчеству Хаксли, с лёгкостью отдаёмся рабству. Мы позволяем не просто подчинить, но оцифровать себя. Мы питаемся химией и сами превращаемся в синтетику (и в моральном, и в физическом аспекте). Нас одолевают странные вирусы, а прогресс чудовищно опережает морально-нравственное развитие общества. Мы думаем, что управляем собственными желаниями, но на самом деле за нас думают и хотят универсальные алгоритмы. Мы говорим, что искусственный интеллект опасен, но не останавливаем его исследования, порабощённые жаждой власти как формой гордыни. Да и есть ли эти «мы» на самом деле?
В романе Дика человека отличали от андроида по способности к эмпатии. Так вот, когда мы говорим «мы», то задаёмся ли вопросом: способны ли мы, постоянно смотрящие на смерть, боль на экране, сопереживать и сострадать? Способны ли мы видеть человека не только в себе? Способны ли в принципе нести крест «быть человеком», а не мимикрировать под социально-цифровое животное? Осталась ли в нас жизнь? Или подлинно живое внутри нас, как и снаружи, заменило нечто, запрограммированное тем, что когда-то давно вышло из-под контроля? Филип Дик писал не только и не столько об ужасах синтетического мира-матрицы, сколько о реальности без человека, пусть и реальность эта населена существами, выглядящими и ведущими себя как люди. Но являются ли они людьми на самом деле? Или уже давно добровольно ими быть перестали? И то ли это будущее, которое мы хотели получить?