Прекрасная осень «Кремлёвского балета» – это дивная Европа
классической красоты, простоты и похвальной глупости
Знаете, что такое счастье? Счастье – это когда чувствуешь себя глупым, и это ничуть не раздражает, а напротив, радует. Конечно, ощутить свою наивность можно по-разному. Например, открыть томик Хайдеггера и понять, что есть многое, к чему стоит стремиться, – и всё равно не достигнешь. Такой комплекс неполноценности нужно отнести к разряду творческих, ибо он побуждает. Угнетает порой, если честно, но на что нам даны силы? На борьбу с сомнениями. В том числе с сомнениями в собственной глупости.
Другой, гораздо более приятный способ упиться своим невежеством – пойти в балет, избрав для просмотра не какое-нибудь современное «многозначителье», а нержавейку из отечественной классики. И будет тебе счастье. Если повезёт, тебя не станут оскорблять «правдой жизни», а незатейливо укажут: вот она – красота, чего же ещё тебе надо? Покинешь зал абсолютно довольным. Таким же невеждой, каким пришёл, но просветлённым. Чувствую, не верите. Что же, расскажу вам историю погружения в ослепительную бездумность.
Аккурат в день рождения Мартина Хайдеггера я решил отложить его «Время, бытие и другие рассказы» в сторону и хотя бы раз в жизни отметить этот праздник торжеством бытийности. Провести свой «дазайн» в этот вечер среди красивых девушек и ярких красок. Ноги сами привели меня в Кремль, где 26 сентября 2012 года завершался большой проект Андрея Петрова – Давида Махатели с участием мировых звёзд. Не в курсе? Докладываю.
Совсем коротко: прошлый сезон «Кремлёвского балета» был настолько гастрольным, что не мог не принести доброго плода. Так бывает: долго выступаешь в каком-нибудь Лондоне, а там тебе в конце концов говорят, что это хорошо. Положим, я лично давно знаю, что труппа «Кремлёвского балета» is very good, и никакие англичане мне в этом не указ, но для многих мнение со стороны важно. Короче, именно в Лондоне родилась идея занять зарубежных звёзд в репертуарных спектаклях театра. Набралось шесть наименований и примерно десяток танцовщиков с именами. Среди которых нашлось аж три нерусских: Бонелли, Кобборг, Кожокару.
В общем, в день рождения великого философа я сидел в Кремлёвском дворце и смотрел на сцену, где для меня разыгрывала «Корсара» замечательная труппа с прелестной Александрой Тимофеевой впереди.
В «Кремлёвском балете» есть две девушки, говорить о которых я могу бесконечно. Первая – Саша Тимофеева. Вторая – Кристина Бурцева, разговор о которой в силу её молодости будет всего лишь минуты на две короче. Жизнь наполнена, когда ты восхищаешься красивыми дамами. Уверяю: моя пока не пуста.
Александра Тимофеева невероятно хороша. Что поражает в ней больше всего, так это фантастическая нормальность. Полное отсутствие изъянов, когда глаз не может зацепиться за какое-то пусть милое, но несовершенство. Поверьте, оторвать взгляд от Саши решительно невозможно. Безупречное сложение, дивной красоты руки и ноги, мягкость, округлость движений, музыкальность самой жизни на сцене, женственность, врождённое благородство, словом, то, что называют породой, приковывает к ней взор и полностью отключает мозг. Позже понимаешь, что всего-навсего столкнулся с нормой. Которая не остановит тебя, поражённого, при встрече, но которая даст понять, что она и есть красота. Потом ты сделаешь экстремистский вывод о том, что ведь и красота есть норма, естественное состояние человека. Но это будет позже, а пока ты сидишь и увлекаешься танцем и совершенным телом Александры Тимофеевой серьёзно, глупо, сосредоточенно – и нет дела важнее, чем любоваться этой девушкой.
В «Корсаре» с нами не играют в интеллектуальные напёрстки. Я вижу благородный танец аристократической Европы в исполнении прелестницы Саши Т., я знаю, что рядом с нами все басурмане смешны – и мне показывают их смешные и нелепые ужимки и телодвижения. В этом нет толерантности, в этом нет настоящей правды, согласен. Но высший свет учит ещё и тому, что нет ничего более пошлого, чем искренность. Искренне восхищаетесь сарацинским правящим классом? С этим не к нам. У нас даже пираты благороднее, чем у них воины. Да знаю я, что корсары были отребьем, но с этими общими местами – на ТВ. А я в балете!
Александра Тимофеева дарит чудесный мир старого континента, этот мир благороден и строг, несколько холодноват, но этот холод – Саша – сродни аромату ванильного мороженого: в нём нет ни грана восточной пряности и он менее всего сладок. Этот мир спортивен, его чувственность – олимпийских высот. Сашу не похитить быку, наоборот, она сама твёрдой рукой приведёт его, Зевса, куда ей нужно. Спокойно и с достоинством. Европа не терпит истерик.
Последний из шести спектаклей, как вы поняли, удался настолько, что про предшествующие пять и говорить не хочется. Хотя и там были свои радости. В каждом без исключения – красивые солистки: от Дарьи Климентовой из Английского национального балета в «Лебедином озере» и Яны Саленко из берлинского Штатсбалета в «Дон Кихоте» до Александры Тимофеевой, перед которой я трепещу. В каждом была премиленькая Кристина Бурцева, огромной приятности девочка, подрастающая звезда Кремля. В каждом уверенно чертил незыблемые линии мироздания кордебалет. Каждый говорил мне: «Ты жив и бытие мудрее, чем книги о нём».
Петров подарил балетную осень, Тимофеева сделала восхищённого мужчину восторженно глупым. А Хайдеггер прошептал ему, что это и есть жизнь.
Которая удалась. Бытие то есть сложилось вовремя.