Умер Игорь Ефимов. Можно было бы перечислить его заслуги перед нашей – и не только нашей – культурой, литературой в частности. Я немного сказал об этом, отвечая на печальное сообщение Ивана Никитича Толстого в ФБ. Но не хочется. Есть, в конце концов, где почитать.
Мы с женой помянули Игоря и вспоминали не его труды, а нашу многолетнюю дружбу семьями. Без малого шестьдесят лет. Игорь, Марина, Ленка и Наташка уехали в далёком 1978 году. Но расстояние не прерывает дружеской привязанности. Быть может, в некотором роде её укрепляет, очищая от неизбежных мелких несовпадений вкусов и т.д.
Мы были у них в Нью-Джерси в 1990-м. Они дважды приезжали сюда.
Дружеские наши отношения начались в первой половине шестидесятых. То есть я познакомился сперва с Мариной. Мы были среди тех, кого опекал Глеб Сергеевич Семёнов. Ходили в литературное объединение при Дворце культуры Первой пятилетки. Там была хорошая компания: Городницкий, Соснора, Таня Галушко, Олег Тарутин, Лёня Агеев. Бывал Кушнер. Не буду всех перечислять – пусть меня простят. Поверьте на слово, были ещё славные и достойные ребята. Марина писала очень милые и забавные стихи. И вообще была очаровательной. Год, я думаю, шестидесятый – шестьдесят первый... А уже через неё мы познакомились с Игорем. Хотя это и так было неизбежно. Круг «молодых литераторов», понимавших друг друга и не принимавших окружающую реальность, был не слишком широк.
Ну, я чувствую, что меня затягивает в культурное летописание. А мне этого сейчас вовсе не хочется.
Ефимовы проводили лето в Литве. Мы с маленьким Алёшей – возле Михайловского. Но по разным причинам и они, и мы решили сменить дислокацию. И весной 1970-го, скинувшись, отправили Игоря в командировку – искать подходящее место. И, постранствовав по Северо-Западу, Игорь присмотрел место в Псковской губернии под названием «Алоль». Он был страстный рыбак – и на удочку, и в подводной охоте. А в Алоли протекала река Алоль вполне соблазнительного вида.
Не буду вдаваться в подробности… Мы поселились в деревне Усохи, в двух километрах от Алоли. И Ефимовы, и мы сняли комнаты у местных жителей. Это был староверский скит – беспоповцы. В семидесятых там ещё жили очень примечательные люди. Теперь – через полвека – осталось только несколько старожилов. Следующее поколение.
Это была замечательная жизнь. Деревня стоит на верховьях Великой. Кругом большие леса. Игорь отводил свою рыбацкую душу в полной мере.
Уходили в лес, на берег Великой. Игорь нырял с подводным ружьём и обеспечивал уху.
Мы с женой только что вернулись оттуда. Гуляли по лесу и говорили не раз про Ефимовых. Жена вспоминала, куда они с Мариной ходили по грибы и ягоды. Много и далеко ходили.
Мы с Игорем как-то ухитрялись что-то сочинять.
Дети дружили. Их там была хорошая компания.
Это длилось семь лет.
Весной 1977-го в деревню приехали два гэбиста и расспрашивали про Игоря.
В 1978 году Ефимовы уехали в Америку. Не только по этой причине, разумеется.
В один из приездов Марина побывала в деревне. Очень трогательно встречалась с ещё сохранившимися и помнящими её людьми. Приезжала и была в деревне Лена, старшая дочь, у которой богатые деревенские воспоминания.
Игорь был менее сентиментален, но в одном из главных своих романов – в «Седьмой жене» – привёл героя-американца в Усохи, придумав для этого сложную интригу.
Вы, любезные друзья, возможно, удивитесь, что я в качестве некролога рассказываю все эти истории. Но когда человек, которого знал, можно сказать, всю жизнь, уходит, то хочется вспоминать его живым человеком, а не персонажем культурного процесса.
В 1991 году, ещё в Ленинграде, вышел 50-тысячным тиражом роман Игоря «Архивы Страшного Суда». Я написал к нему большое предисловие. Быть может, у кого-то это издание есть. Там про Игоря сказаны некоторые существенные вещи. Текст кончается фразой «Роман написан человеком одновременно свободным и сосредоточенным». Это осмысленная фраза. Вообще писать о Ефимове интересно. Очень благодатный и разнообразный материал. Завидую тем, кто этим занимался и ещё будет заниматься.
В №2 «Звезды» за этот год есть большая и серьёзная статья Марка Амусина о Ефимове – писателе и историософе. Рекомендую.
Яков Гордин,
Санкт-Петербург