В столице завершилась фотобиеннале-2008
Ну это уж слишком, подумала я, увидев в толпе зрителей бодрое шестилетнее создание в ярко-розовом комбинезоне, на самокате въезжающее в зал «Винзавода», где показывают работы фотографов «Магнум». Фотографии, конечно, все возрасты покорны, но не до такой же степени… На самом деле, конечно, во мне говорила зависть – к самокату, комбинезону и тому, что во времена моего розового детства о Международном месяце фотографии в Москве можно было только мечтать. Зато за 12 лет, которые Московский дом фотографии проводит фотобиеннале (чередуя их с фестивалями «Мода и стиль в фотографии»), подросло поколение, которому не надо объяснять, что фотография – это искусство, как и то, почему за отдельные произведения этого искусства люди выкладывают по нескольку миллионов долларов.
Далёкое/близкое
Насчёт нескольких – не преувеличение. Этой зимой на аукционе Sotheby’s больше 3 млн долларов было заплачено за фотоработу Андреаса Гурского. Забавно, но работа называлась «99 центов». Это название супермаркета, где всё – по этой скромной, доступной массам цене. Так вот, сегодня в Москве массам доступны работы Гурского, которые МДФ показывает в залах фонда культуры «Екатерина». Те, что были на выставках в Центре Жоржа Помпиду в Париже, в МоМА в Нью-Йорке, в Доме искусств в Мюнхене. Некоторые доброжелатели намекают, что размер имеет значение. Горные пейзажи, порты, увиденные с высоты птичьего полёта, животноводческие фермы в Ирландии и торговая палата в Чикаго, не говоря уж о супермаркетах, бундестаге и вьетнамских фабриках, поданы во весь экран. Насчёт экрана не оговорка. О работах Гурского хочется говорить в терминах кино. Только вместо движения кинокамеры – движение зрителя около огромного фотополотна, приближение-удаление, вглядывание в детали. Неизменность остановленного мига выглядит как эксклюзивный бонус. Словно муравейник жизни остановили специально для вас. Как и в кино, тут не обошлось без монтажа. Как и в кино, склейки незаметны для глаза. Как и в кино, цифровые технологии тут правят бал.
Но технологии – последнее, чем намерен удивлять этот немец, методично обошедший американца Ричарда Принса с его переснятым ковбоем «Мальборо». Хорошее образование в Дюссельдорфской академии художеств и отличное знание истории искусства не спрячешь.
Видимое/невидимое
Среди фотографий проекта «Герои пятой пятилетки», собравшего снимки с обложек «Огонька» начала 1950-х, есть одна совершенно умилительная. Под названием «Астроном Г.А. Тихов в астроботаническом саду рассматривает канадскую ель». Фотограф В. Марунин подошёл к съёмке творчески. Астроном с бородкой, как у физиолога Павлова, в круглых очках и вышитой косоворотке, как у парубков из «Сорочинской ярмарки», нацелил диковинную лупу длиной с миниатюрный телескоп на ветку ели.
Нынешняя фотобиеннале предлагает массу примеров. С одной стороны – проект «Звёздное небо», отчасти реализующий мечты нашего астронома. Плюс – потрясающие фотографии снежинок, сделанные Тамарой Паршиной на 30-градусном сибирском морозе в 1950-е годы. Паршина умудрялась даже зафиксировать крохотный электрический разряд в момент то ли формирования, то ли таяния снежинок. Фото выставлены в рамках проекта «Скорость падения» Алексея Костромы в галерее «Зураб». Мечты сбываются – и структура снежинок, и фактура поверхности Марса перед глазами землян.
На другом полюсе – этнографическая мистика Ксавье Зимбардо, снимавшего многоцветную феерию праздника Холи в Индии. И – сюрреалистические опыты португальца Фернанду Лемуша (в галерее «Зураб») или трёх поколений фотографов семейства Томмазоли (в Музее современного искусства). Они ведут поиск «По ту сторону серебра». Иначе говоря – по ту сторону видимого.
Пространство/время
Фотография открывает и заселяет новые пространства. Иногда – буквально. На «Винзаводе», например, открылись залы RIGroup Мультимедийного комплекса актуальных искусств. Но фото – такая штука, которая даже если и интересуется только пространством, всегда работает со временем. Один зал возвращает в 1968 год, когда горел Париж, а на улицах звучал «Интернационал». Признаться, у нас до сих пор о студенческих волнениях тех лет мало что знают. Бузили, дескать, студенты. Репортаж со студенческих баррикад 1968 года, прославивший турецкого фотографа Гёксина Сипахиоглу на весь мир, – ещё один шаг к пониманию истории ХХ века. Полутёмные залы, лайт-боксы с чёрно-белыми фотографиями – зритель оказывается то ли в синематеке, где знакомились юные герои Бертолуччи, то ли в музее кино.
Юные интеллектуалы любят уходящую натуру. Показателен любопытный проект «Высокая печать» Натальи Павловской, показанный в другом зале RIGroup. В просторечии – «Инкубаторе». Здесь работы молодых, кому до 28. Павловской сильно меньше. Она снимала типографию «Вымпел» и её последних рабочих. Время, которое замерло, словно на архивной киноплёнке. Будни, которые привычны, как старый календарь. Пространство из другого времени. Но люди – настоящие. Таких не встретишь в гламурных журналах. Их время, возможно, ушло. А может – ещё не пришло.
Пространство архива сегодня становится всё более притягательным. Оно – последнее убежище в постмодерновой современности. И потому автохромы братьев Люмьер, которые можно увидеть в Новом Манеже, равно как и старинные «крашенки» конца позапрошлого столетия, выглядят разновидностью Эдема. Эдема, где вместо яблока Еве уже предложили фотоаппарат.