После писателей остаются не только книги. Например, на Арбате сосуществуют Дом-музей Пушкина, Музей-квартира Андрея Белого, несколько диковатый памятник Булату Окуджаве, доска Анатолию Рыбакову и даже стена Виктора Цоя. Теперь благодаря многолетним усилиям культурной общественности открыта мемориальная доска выдающемуся писателю Юрию Казакову, чьё имя отныне ещё теснее будет связано с Москвой. Однако что-то мешает испытать радость в полной мере…
Евроунифицированная Латвия открещивается от рижанина Валентина Пикуля. Эстонский Тарту не желает ничего знать о Давиде Самойлове. Может быть, эти конфликтные ситуации должны стать предметом политических обсуждений и дипломатических договорённостей? Ведь стремимся же мы на государственном уровне защищать за рубежом наши воинские захоронения... А что происходит у нас? В Москве на стенах легендарного писательского дома в Лаврушинском переулке, где жили Михаил Пришвин, Юрий Олеша, Борис Пастернак, Константин Паустовский, Валентин Катаев, Владимир Чивилихин, Владимир Соколов и многие из тех, чьё творчество составляет славу отечественной литературы, сиротливо висит лишь одна памятная доска – театральному критику Юзефу Юзовскому, проходившему по делу «космополитов»...
Провинциальные города не стесняются увековечивать имена своих земляков-писателей. Скажем, Рыбинск справедливо гордится Львом Ошаниным – своим знаменитым уроженцем – и ставит ему памятник... Не следует забывать, что и Москва красна не только пирогами и сити-центрами, но и своей многовековой культурой, зримое воплощение которой в том, как мы храним память о её творцах.