Письмо автору книги «1962» Александру Архангельскому
По совету друзей купил Вашу книгу «1962» и внимательно её прочитал. Оговорюсь сразу, я не сторонник замазывания прегрешений моего отца против морали и принципиальности в сталинский и хрущёвский периоды нашей истории, хотя в те времена эти понятия в общечеловеческой трактовке были в большом дефиците.
Несмотря на это, у меня к вам имеются серьёзные претензии. Они касаются уже Вашей морали и принципиальности. Ведь осуждая чьи-то поступки и истолковывая их, надо отвечать за свой текст.
В каком-то отзыве на книгу я обнаружил восторг по поводу Вашего «проникновения во внутренний мир» персонажей. Но хочу спросить: откуда у Вас моральные, этические основания «проникать» во внутренний мир А.И. Микояна так, как Вы это сделали? Вы знали его лично? Воспользовались добросовестными рассказами тех, кто знал его? Читали его книги или переписку? Изучали воспоминания о нём современников и сослуживцев?
Конечно, А.И. Микоян – историческая фигура, и каждый вправе оценивать его вклад в историю по своему разумению. Но знаете ли Вы, какую единственную в жизни протекцию он оказал одному из сыновей – Владимиру? Он помог неопытному лётчику отправиться на опаснейший Сталинградский фронт, где Володя погиб в первом же бою.
В «Вашем» 1962 году ему исполнилось бы 38 лет. Он мог иметь такого сына, как и Вы… Но покинул этот мир в 18 лет, уйдя на войну 17-летним добровольцем с одобрения отца и нашей мамы. Сколько «остатков чувств» Вы отпустили моим родителям, чтобы пережить эту трагедию? Чтобы с 20 сентября 1942 года жить с нею постоянно?
В 1962 году у А.И. Микояна было много трудных переживаний. Но почему Вы посчитали себя вправе прохаживаться по ним, причём в не очень чистой обуви?
Возможно, Вы возразите: «Да я же из своры мерзавцев в Новочеркасске выделяю Микояна в лучшую сторону! Чего от меня хотите?» Хотим правды.
Прочтите ещё раз страницы 87–88 книги. По-Вашему, нет сомнений, что команду «Пли!» дал Микоян. Между тем это прямая ложь. Опубликованы как минимум две книги, из которых это со всей очевидностью явствует – Т.П. Бочаровой (Новочеркасск. Кровавый полдень. – Ростов-на-Дону, 2002) и В.А. Козлова (Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти. – М., 2006).
А как Вам самому нравится Ваша фраза на стр. 127: «В 1962-м Анастас Иванович непрерывно решал вопросы жизни и смерти. В июне слегка пострелял новочеркассцев»?
Ведь Ваш сын, которому Вы как бы пишете эту книгу-послание, тоже может спросить Вас: «Папа, а здесь всё правда? Ты это точно знаешь?» Что ответите?
Вы используете хитрый приём – в незаметном месте книги (с. 99) признаётесь сыну: «Иногда смещаю факты, переставляю акценты, меняю имена, кое-что вообще привираю». Но приём этот Вас никоим образом не оправдывает.
Вы накрепко привязываете Микояна к процессу над «зачинщиками» событий в Новочеркасске. Приписываете отцу мысли о том, что, мол, делать с трупами, слова о разрывных пулях, никогда им не произнесённые. Могли бы наконец догадаться, кто имел право командовать войсками, Генеральной прокуратурой и судами, а в отчётах ЦК прочитать о работе «группы тов. Козлова», второго лица после Хрущёва, решавшего очень многое.
Теперь взгляните на страницу 135. «Микояну под Новочеркасском было решительно всё равно, сколько именно людей на вертолётных фотографиях, есть у них оружие или нет, кого больше, мужчин или женщин. Он тогда не мелочился…»
Это яркий пример вашего «проникновения во внутренний мир»? Скорее, безответственная болтовня, выдумка, по сути – клевета.
За написанное на стр. 174–175 Вам должно быть особенно стыдно. Мне больно цитировать строки, касающиеся отношения моего отца к маме. В подобных случаях уместнее было бы попросить моего младшего сына поговорить с Вами по-мужски.
Вновь «проникая во внутренний мир Микояна», вы оскорбили и отца, и маму, по-видимому, забыв, что они, как и Ваша матушка, – люди. И тоже заслуживают элементарного уважения. Их взаимная пожизненная любовь длиной в более чем 40 лет – редкий пример для других. Цинизм здесь особенно безнравственен, противен и недопустим.
Вот ещё образец Вашего «неповторимого» стиля, коим написана книга: «Надо отстрелять непокорных новочеркасских подростков? что делать, отстреляем».
Или вы небрежно бросаете: «…остатки человеческого чувства смешивались ещё и с остатками чадолюбивого армянства».
Значит, у Вас, Вашей мамы и близких – чувства, а у А.И. Микояна – остатки чувств?
С удивительной для интеллигента бесцеремонностью вы постоянно бьёте в ту же точку. Зачем лжёте? Ради оправдания собственного цинизма? Ради красот стиля? Ради новой концепции – книги-письма к сыну?
А нельзя ли разрабатывать «стиль и концепцию» не за счёт моего отца? У него два десятка внуков, ещё больше правнуков. Растёт и следующее поколение. Они знают о Микояне куда больше, нежели Вы! И не только они. Многочисленные современники успели оставить воспоминания о видном деятеле российской и мировой истории и просто человеке по имени Анастас Иванович Микоян.
Как ответите перед ними всеми? И перед своей совестью, если она у Вас не столь удобно организована, что вообще не причиняет неудобств?
, доктор исторических наук