Каждую ночь пара десятков самосвалов привозят гальку к афинскому Акрополю. Специальные рабочие тачками поднимают её на вершину холма и затем лопатами разбрасывают между величественными руинами. Нет, это не сцена из модернистского фильма. Это – мероприятие по охране исторического памятника, являющегося одной из колыбелей современной цивилизации. Если бы не эти привозные камешки, от колыбели давным-давно ничего бы уже не осталось: туристы растащили бы на сувениры.
Одни государства бдят о своём культурном наследии в буквальном смысле слова денно и нощно, другие, похоже, вспоминают об этой весьма обременительной обязанности раз в год – 18 апреля, и то только потому, что это Международный день охраны памятников и исторических мест, который по решению ЮНЕСКО отмечается с 1984 года.
Народные комиссары молодой Страны Советов озаботились охраной исторических мест ровно на шесть десятилетий раньше. Когда никакого ЮНЕСКО ещё и в помине не было. Даже специальный указ на этот счёт издали: курганы и могильники под сельскохозяйственные нужды не раскапывать, старинные крепости по кирпичику не разносить и даже охранную зону вокруг памятников выделять в зависимости от их значения. Только историки с археологами вздохнули с облегчением, за изыскания принялись, да не тут-то было. И десяти лет не прошло, как указ этот отменили как наносящий урон бурно развивающемуся народному хозяйству.
Сегодня памятники тоже мешают хозяйству. Даром что оно по большей части народным уже не является. Под Международную конвенцию по охране памятников (хорошо, что СССР к ней хоть в 88-м присоединился, пусть и с опозданием на 16 лет!) в России подпадает всего около четырёхсот объектов. Им повезло: и в бюджетах они отдельной строкой идут, и состояние их регулярно проверяется, дабы международного позора избегнуть. А те, кто в заветный «топ-лист» не попал, как и в доконвенционные времена, держатся на неисчерпаемой энергии энтузиастов-подвижников. Без этих людей, для которых будущее без прошлого немыслимо, ни Михайловского, ни Тархан с Карабихой, возможно, на карте страны и вовсе бы не было. Подумаешь – барские усадьбы!
Ну они хоть великим писателям принадлежали. Это их и спасло. А вот Введенское, подмосковную усадьбу графов Шереметевых, спасать, похоже, никаких оснований не имеется. Что с того, что последний её владелец все свои бесценные коллекции сразу же передал молодому государству рабочих и крестьян?!
Однако, с поводом и без повода ругая советскую власть вообще и конкретных деятелей той эпохи в частности, мы тем не менее продолжаем оставаться в плену советских предрассудков и фобий. Найдёте ли вы в столице памятные знаки, посвящённые дореволюционным государственным и общественным деятелям, градоначальникам, героям Первой мировой («Второй Отечественной») войны, почётным гражданам Москвы? Не ищите. Их попросту нет. Имена Суворина, Меньшикова, Гершензона, Каткова и многих других наших достойных сограждан, пытавшихся противостоять революционным разрушениям, словно бы вычеркнуты из памяти потомков. Нет в Москве памятников Цветаевой, Заболоцкому, Платонову, Андрею Белому. Приближается столетие со дня рождения А.Т. Твардовского, но, судя по всему, и к этой дате памятника тоже не будет. А вот памятник Паустовскому, первый в мире, открыли. Буквально на днях. Но не в Москве, а в Одессе, в саду Литературного музея. Хорошо, что не в Италии, а то совсем стыдно было бы: Константин Георгиевич признавался, что мокрый ивовый куст за окном не отдал бы за все красоты Неаполитанского залива.
Когда же поймём, что прошлое наше уходит в небытие не столько по велению неумолимого времени, сколько под воздействием вируса беспамятства, поразившего род людской… Может, тогда не пришлось бы придумывать особый день для того, чтобы защищать от человека ценнейшее из того, что создано его же руками.
