Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.
Александр Пушкин
Булат Окуджава
Шляпка
Ожерелье твоё я под кучей одежды зарою,
Расшнурую корсеты и петли тугие порву,
По траве раскидаю, со шляпкой перформанс устрою,
А иначе – зачем я на Сороте-речке живу!
А потом в неглиже побежим в эти светлые дали,
И упустят бельё в речку бабы, что мыли порты,
Ведь в таком антураже поэта и Керн не видали,
Онемеют крестьяне, на пашне разинувши рты,
Покраснеет в воде от смущенья форель золотая,
Белый буйвол и синий орёл станут в цвет конопли…
…Вы всё это читали, греховно о сексе мечтая?
А ведь с Керн мы всего лишь купаться на Сороть пошли.
Иосиф Бродский
Пили гримы
С тобой мы, Анна, пили гримы,
Лосьоны пили, пили туши –
Пажи зарниц, ристалищ мимы:
У капищ обнажали души.
В любви я, как броня, бумажен,
Векам устраивал вендетты…
И факт в истории не важен,
Что мы пьяны и неодеты.
Глотнув бурбона духовенье,
Таким амбре альков наполню!
Я помню чудное мгновенье,
А дальше – ни кернá не помню…
Сергей Есенин
И в овинах, и в стогах…
Гой ты, Керн, моя ты краля –
Груди, гузно и глаза!
Не видать восторгам края,
Пробивается слеза.
Как захожий обожатель,
И поэт всея Руси,
И повеса, и мечтатель,
И как ох ты гоп еси –
Я любил тебя в овинах,
И на гумнах, и в стогах,
И мятежно, и невинно,
И в достатке, и в долгах.
Я водил тебя, мой гений,
На простор зелёных лех…
Помнишь длительность мгновений?
Что, «не смог»?!. Отставить смех!
Приходи опять в Опочку
И в Михайловское тож…
Подарю тебе хоть строчку –
Божеству среди госпож.
Андрей Вознесенский
Няа
Загляжусь ли на Керн, возвращаясь дорогой с покоса,
Затвержу ль её имя – Няа… Аня… Няа…
Во вселенной кромешной горит лишь одна папироса –
Понимаешь, какая фигня, а?..
Будто кто-то снаружи в окошко стучится.
На восьмом этаже так кому удалось отличиться?..
Мы с тобой, Анна, противо – полные – ложности,
Но друг друга вдохнём на печальной аллее безбожности
И замрём наконец, поцелуй невзначай повторив мы –
Аня, лоно, поласковей будь, как няня!
А она из поэта вы-са-сы-ва-ет рифмы…
И смеётся в ответ: «Няа!.. Няа!.. Няа!..»
Корней Чуковский
Стихотворище
У меня загостился поэт.
– Не пора ль вам в издательство?
– Нет.
Здесь так мало издательств,
Чтобы без препирательств
Напечатать любовный сонет.
А потом стали мы выпивать,
Про адюльтеры с ним толковать,
Мол, нужна нам жена,
Чтоб пиитом она
Восхитилась и мигом в кровать!
А потом он как начал роптать –
И ревёт, и рыдает,
Голосит, причитает,
Вслух поэмы читает –
Тут и я тоже взялся стенать:
– Погодите, поэт, не ревите,
Объясните, чего вы хотите?
Ведь не далее как в ту седмицу
Привели вам из местных девицу!
– Не хочу это знать!
Мне их надо штук пять,
Или лучше бы дюжину к ужину!..
И хочу также Керн,
С кем достиг я катерн,
Но любой безнадёжно отчается –
С нею в лузу попасть не случается!
Ох, нелёгкая эта работа –
Соблазнять Анну Керн для кого-то!
Роберт Рождественский
Керн и Роберт
Парком шла в кружевной робе.
Я расшаркался: «Пушкин. Роберт.
Обожаю тебя верно,
В чём мундиром клянусь Керна.
О мгновеньях во мне дума
Свысока, средь дубов шума.
Шлю мой стих божеству Ане!
Я целую твои длани,
Этот нимб из волос рыжих,
В цвет рагу, где есть гриб рыжик.
И стесняться чего – ну же:
Угости тем рагу мужа!»
Николай Рубцов
Я долго гнал
Из изб шугают няни нас…
Скажите, знаете ли вы
О нянях что-нибудь такое,
Что не пришло бы из молвы?
Я расскажу о том сейчас,
Ведь дело звонкое, мирское.
Я долго гнал. И с няней пил.
Но что ей кружки и бухло!
Я ж вырос. Кончилась работа.
С тоски старушку занесло:
Всё мнит, чтоб я женатым был,
Детишек нянчить ей охота.
Ведром дерётся и веслом,
Скандалит: прекращай говенье!
Одни стишочки в голове –
Прочувствуй чудное мгновенье,
Стань апулеевским ослом –
Беги, женись на божестве!
Анна Ахматова
Сигнально и нежно
Мне ни к чему хвальбические перлы,
Изыски комплиментовских утех –
Стремлюсь лишь быть я в то мгновенье первым,
Кто встретит Анну у заветных лип… у тех…
Когда б вы знали, из каких алмазов
Растёт стремленье Керн овладевать,
Стыдливое желанье «всё и сразу»
И речи про пуховую кровать…
К согласью есть сигнальные звоночки:
Её к скамейке нежно я прижал…
Всё точно так. Вот лишь бы муж в сорочке
В беседку с саблей вдруг не прибежал.
Борис Пастернак
Всегда и только
Быть волокитой некрасиво,
Того и жди, что крикнут «брысь!»,
На бал не пригласят спесиво
(Как те Булгарины надысь).
Да, у жуира цель – довольство
И нега с девой молодой,
В любви пространства балабольство
И вечера за меледой*.
Интрижка с Керн – гусарства долька
(Хоть средь божеств она шедевр).
Перо, стишок и бандеролька…
Всё канет под слоями тефр**.
Театр чувств – не монополька***,
Прельщай, не требуя винца!
Будь Пушкиным, всегда и только,
И ловеласом до конца.
_____________________
*Меледа – старинная игра с набором колец на стержне, не требующая особой смекалки и усилий.
** Тефра – отложения материалов, выброшенных вулканом в воздух и затем осевших на землю.
***Монополька – не только казённая монопольная водка, но и само заведение, ею торговавшее.
Агния Барто
Кукла Керна
Чудных не пришло мгновений –
С нянею остался гений,
Он от слёз совсем промок,
Няне жалился, как мог.
Купили в магазине
Анюту из резины.
Назвали куклу Керной –
Неграмотно, наверно.
Резвится с куклой Саша.
А как? Печаль не ваша!
Саша спрятал, полистав,
Донжуанский список в шкаф.
Дескать, только Аню знал,
О других не вспоминал.
Саша с Аней крепко дружен.
Та ж играет в прятки с мужем.
Не найдёт их генерал…
Керн, ребята, проиграл!
Юрий Викторов, современный поэт, у которого в стихах массово откидывают коньки лирические и нелирические герои
«Всем керндык!»
Трудна работа по поимке Ани –
Одной из тех, кого алкал любить.
Переоделся Пушкин в платье няни,
Чтоб эту Керн надёжно изловить.
В таком обличье, похотью объятый,
Подсел к мадам. «Позвольте фас-а-фас…
У вас оборки на груди помяты,
И молния на юбке разошла-с…
Всегда должны с заботою старушки
К прекрасным девам в парке подходить,
Поправить в их причёсках завитушки
И за порядком в одеянье бдить!»
Но Керн не из дурёх, она с понятьем
(Таких сметливых Пушкин не видал!):
«А что же, бабушка, у вас звенит под платьем?
Уж сильно странный для старушек причиндал?!»
Ты вник, читатель? Сорвалась поимка,
Хитрец по тыкве книжкой получил…
Есть в списке донжуанском недоимка.
Прошли года. И в бозе он почил.
И Керн потом… Хоть умницей являлась…
Убился муж её, упав на пень с коня…
И няня, скажем так, не нагулялась –
Не дожила до Покрова три дня.
И лошадь Пушкина. И пушкинские слуги.
И все помещики – ревнители земли…
И вообще все рядом и в округе,
О ком читали иль читать могли…
Короче: всем кердык… К чему кручина!
Что померли – конечно, молодцы.
Есть тем кончинам веская причина:
Они ж без масок ели огурцы!
Даниил Хармс
Жаворвак
Стрелки глели на мене
миг мгновений вдох паси
гранный памят в голове
красоты красе краси
видень гахнул мимолё
дубо седка беседи
зенный боже божелё
пробуди разбереди
жаворвак слезьми не мож
вся душа арапа Керн
шындыр бынь стишочек в «Ёж»
Ты Юдифь я Олоферн.
Таво.
Всенародный Зайка страны и окрестностей, поэт Виктор Плотицын
Я твой мигик
Жданька моя, я твой встанек.
Анька моя, я твой Са´нек.
Душка моя, я твой Плюшкин.
Плюшка моя, я твой Пушкин.
Ты – моя Керн, я твой кернщик.
Ты мне мон шер, я твой перчик.
Чудо моя, я твой чудик.
Муза моя, я твой музик.
Гений моя, я твой геник.
Ты – чистота, я твой веник.
Вечность моя, я твой мигик.
…Как под венец?!
А вот – фигик!
Поголовно всем знакомый своим творчеством, но мало кому известный по имени и по фамилии поэт Яков Ядов
Нюрка
Раз пошёл по делу –
Попросила няня
Хомуты в Тригорском закупить.
Вдруг гляжу: в беседке
Керн мечтает Аня
(Где ж ей, кроме как в беседке, быть?!).
Здравствуй, моя Нюрка,
Я же типа это…
Воспылал к тебе я невзначай!
Ты разбередила
Душу у поэта,
И сонет за это получай!
Полились верлибры,
Оды, гимны, стансы,
Лирики нежнейший компромат…
Слушай, моя Нюрка,
Вот тебе романсы –
Забирай поштучно иль подряд!
Нюрка, в чём же дело,
Что ты онемела?
Разве я тебя не воспевал?!
Кольца и браслеты,
Юбки и корсеты
Я ль с тебя в поэмах не снимал?!
Сколько б ни писал я
Про прелестниц-женщин,
Знаю – ждёт стихи конец такой:
Все сожжёт сонеты
Будущий мой сменщик,
Пушкиной Натальи муж – Ланской!