Скажу сразу, я с необыкновенным уважением отношусь к любому печатному слову! Даже если это написано Владимиром Сорокиным. А уж тем более если написано дамами. С детства мне вдолблён в голову тезис о почти святости любой книги. Мол, не будут же откровенную глупость печатать. Наивные люди были мои родители. Новый век, новые нравы. Напечатать можно всё, что угодно. Но главное, есть Интернет. Пиши – не хочу. Кстати, недавно пришло в голову, что Сорокину сильно повезло. Он начал писать в доинтернетную эпоху. Сейчас бы его фекалий никто не заметил. Ну и ладно, речь не о нём. А именно про тот же ЖЖ и женскую литературу.
Откуда взялась современная женская проза? Я подчёркиваю, что говорю только о новой волне. О хлынувших на прилавки магазинов за последние лет пять–семь романах, рассказах, сказках и пр., и пр., написанных барышнями. Обычно это происходит так. Есть некая гражданка, которая обзаводится страничкой в Живом Журнале и пишет там что-то. О чумке у щенка, о потере любимого ластика, о стерве-начальнице, о патологическом желании выучить итальянский язык и пойти на курсы сальсы. И, как всякая уважающая себя девочка, обрастает в нете поклонниками, подружками, сочувствующими, завистницами и прочими обязательными персонажами интернет-жизни.
По большей части это баннерный обмен. То есть мы читаем тебя, а уж ты изволь читать нас. Безотходное производство. Замкнутый процесс. Девочки читают девочек. Но вот количество сочувствующих и подружек переваливает за тысячу, потом за две, потом у некоторых за десять, из клавиатуры вдруг появляется сладковатый и дурманящий дымок. Нет, это не комп накрылся! Это весьма обходительный и вежливый бес гордыни радостно вступает в свои права. Барышня пьёт утренний кофе (чай, «Мартини», мацони) и вдруг понимает – да, чёрт побери, я же Писатель! Бес радостно хихикает и потирает ручонки.
Работа почти всех нынешних издательств построена на поиске не автора, но аудитории. Вот они и смотрят: ага, у девочки три, шесть, двенадцать тысяч зарегистрированных читателей в ЖЖ. Книга приносит доход, если продаётся тираж тысячи в три экземпляров. А тут уже вот, реально, есть несколько тысяч потенциальных покупателей историй про ластики и сальсу. А если её ещё немного раскрутить – практически бестселлер! И издатели наперегонки мчатся к указанной гражданке. А та, разомлев от мыслей, что она Писатель, слышит от издателей в подтверждение, что именно она является новым словом в русской словесности XXI века, Чеховым в юбке, Достоевским в чулках (в сеточку), Толстым в макияже. Причём одновременно. Положение усугубляется, если барышня ещё до ЖЖ как-то сталкивалась с печатным словом. Например, читала рецепты пудинга в «Космо», училась в провинциальном библиотечном техникуме или, упаси Господи, на филологическом факультете какого-нибудь университета. Этот изгиб женской судьбы легко определяется по пулемётному упоминанию в тексте Кастанеды, Мураками и Бегбедера – воистину трёх столпов и китов, точнее, трёх чихуа-хуа современной женской литературы. Иногда в эту троицу подмешивается Коэлья, но на породистость чихуа-хуа повлиять уже не может. Без лихорадочного упоминания этих фамилий с девичьей точки зрения никакая «серьёзная» литература невозможна. Чем больше таких фамилий в тексте, тем солидней! Кстати, долго думал, почему именно эти три человека так зацепили женскую писательскую душу. Потом понял! Это же бренды. По звучанию. Легко запомнить. «Кастанеда» – марка сумочки или делового костюма. «Мураками» – женское бельё хай-класса, а уж «Бегбедер» – этакий уличный стиль пубертатной девчонки. Рваные джинсы, майки с дырками. Строго на положенных местах. Короче, издаётся книга с девичьими бреднями, и, о чудо, она пользуется спросом. Проданный тираж даже больше, чем число подписчиц в ЖЖ автора! Это понятно. И очень просто. За последние двадцать лет выросло поколение читательниц, которые отличаются от нашей писательницы только ростом, весом и местом проживания. Всё остальное – мысли, видение мира, реакции на жизнь, вкусы, даже цвет волос – у них примерно одинаково. Вот и раскупают они подобную литературу. Хотя это и вовсе не литература. Жители России старшего поколения помнят, как годах эдак в 70-х, попав в пионерский лагерь, десяти–двенадцатилетние девочки сразу обзаводились толстыми тетрадками по сорок копеек и записывали туда всяческие важные мысли. Вроде: «Моё сердце разбито, как льдинка. Я буду вечно тебя ждать, моя слезинка». Или: «Любовь моя пошла насмарку, как только сделал ты помарку». К сему прикладывался скрюченный цветочек колокольчика. Всё это под огромной тайной, ночью, со значительным выражением лица показывалось подружкам. Те охали, переживали о крахе любви и жутко завидовали продвинутой девочке с тетрадкой. Сейчас происходит ровно то же самое, только эту тетрадку читают в нете и печатают отдельным изданием.
Это, так сказать, матрица, на которой построена подобного рода литература. Но я совсем не осуждаю читающих подобную дребедень. Нравится читать – да ради бога! Нравится писать – да скатертью дорога! Только немножко жутковат вот какой нюанс. Читающие и пишущие эту белиберду автоматически попадают в категорию образованных людей. То есть составляют аудиторию, причём огромную, к которой обращаются все люди, пишущие прозу. То есть писать-то пишут, обращаться обращаются, но не находят отклика. Потому что это поле уже напрочь забито девушками, желающими историй про сальсу! Вот в чём ужас!
С таким нелёгким сердцем я приступил к чтению женской прозы в Интернете. Этих барышень с приданым в виде писанины я отбирал очень долго. Вот Екатерина Великина. Сборник рассказиков под названием «От заката до обеда». Читать можно, если кому интересен дамский трёп по телефону: «А он мне… А я ему…» Написано бойко, слегка иронично. Конечно, образ себя и мужа отдаёт Каменской из Марининой. Если бы у гламурной следовательши был ещё маленький ребёнок, как у героини «От заката до обеда». Короче, очень точно характеризует творчество Екатерины Великиной реклама на том сайте, где я прочитал её книгу: «Шикарное платье в дополнение к обворожительной улыбке его обладательницы»; «Держатель для карточки-пропуска с розовым зайцем! Новый оригинальный дизайн».
Идём дальше. Марта Кетро. Вот как она рассказывает о своей писательской доле в интервью одному интернет-изданию: «Писательство – совершенно неожиданная для меня вещь. Я просто вела блог, и максимальной амбицией было сделать его популярным. Вдруг предложили… написать книжку – на основании записей в блоге». От ластиков и чумки Марта Кетро перешла к назидательным опусам из серии «Как жить, если кругом все такие сволочи». Особенно меня поразила отдельная страничка в нете под названием «Мысли и афоризмы Марты Кетро». Открыл, читаю: «Его присутствие не имеет особого значения, есть только я и моя любовь. Ничего не изменилось. Личность моя не разрушена, жизнь продолжается»; «Можно ли считать счастливой жизнь, если каждые полгода приходится напоминать себе: «Забыть значит начать быть»?» Всё это пишет женщина, у которой имеются муж и двадцатитрёхлетний сын. Но это так, к слову.
А вот что мне откровенно понравилось – это сборник рассказов Наринэ Абгарян «Манюня». Смешные и грустные истории про детство. Там пахнет солнцем, людские отношения трогательны и искренни. Иногда они даже напоминают столь чтимого мною Нодара Думбадзе. Помните «Я, бабушка, Илико и Илларион»? Та же мягкая грусть и тонкая, добрая ирония. Хорошая проза. Правда, Наринэ здесь попадает в одну коварную ловушку. Её блог, успех «Манюни» толкает к самоповторению. Можно по просьбам поклонников, уже не сильно напрягаясь, до посинения тиражировать образ девочки Манюни, но это тупик. Искренне советую Наринэ сперва остановиться, а потом и двигаться дальше. Уже без Манюни. И главное, видно, что она это может сделать.
То же самое относится и к другой писательнице – Татьяне Соломатиной. Её сборник «Акушер-ха» – живой, задорный. Жизнь врачей – а она сама врач – всегда притягательна и курьёзна. Однако опять-таки воспроизведение удачной стилистики и сложившихся образов начинает немного утомлять. Так вот встречаешь одноклассника – радость неописуемая! Столько лет не виделись! Приглашаешь домой, выпиваешь, наговориться не можешь. Но проходит день, два, одноклассник всё торчит и торчит в твоей квартире. Через неделю приходит в голову, что вы, в общем-то, совсем разные люди. Ещё через неделю чётко понимаешь, что он тебя достал, и аккуратно выставляешь его вон. Не хотелось бы, чтобы это случилось с прозой Татьяны Соломатиной.
И, уж конечно, всё сказанное в полной мере относится к такому популярному сейчас сетевому персонажу, как Слава Сэ. Каким образом вписался сюда Слава? Да стилистически. По подаче, по способу выражения, по интонации – это та же самая женская литература. Слава Сэ – очень воспитанный мужчина, перепутавший двери и случайно зашедший в женский туалет. Ему неловко, стыдно, но как выбраться оттуда, не знает. Через год-два юзеры устанут от Славы – и ку-ку. Нет Славы Сэ. Будет очень обидно, если на этих ситуативных рассказиках, прекрасных, тонких, всё и кончится.
Как будет развиваться дальше вот такая женская литература, трудно сказать. Предварительные итоги сможем подвести лет через десять. Если, конечно, кому-то ещё будет интересно смотреть и читать в принципе. Уж больно быстро всё скачет куда-то.