К чему ведут прокатившиеся по регионам «муниципальные перевороты»
Жан МИНДУБАЕВ, собкор «ЛГ»,УЛЬЯНОВСК
Некое неясное простым смертным cоображение подвигло депутатов Ульяновской городской думы уделить, можно сказать, неслыханное внимание не очередной злободневной муниципальной проблеме – скажем, готовности к зимнему сезону коммунальных служб – а именно уставу города.
В силу неких невнятных для ульяновцев причин этот основополагающий документ муниципального бытия стал средоточием бесконечных дискуссий и словоборения городских парламентариев.
Для депутатов гордумы в последние месяцы, можно сказать, главным вопросом было: «Изменять устав города или не менять?» «Консерваторы», то есть те, кто считал, что существующая «городская Конституция» вполне обеспечивает дееспособность муниципальных властей, заявляли: «Никакой нужды для переиначивания устава нет!» «Креативные», наоборот, утверждали, что существующий устав тормозит динамичное развитие областного центра – и потому должен быть реконструирован.
Ну а ульяновцы просто пожимали плечами в недоумении: «Чего это колбасятся наши избранники?»
А если яснее и проще – о чём речь-то шла? А вот о чём. В Ульяновске надвигаются выборы нового мэра. По действующему уставу города градоначальник избирается, естественно, прямым всеобщим и тайным голосованием и несёт всю полноту ответственности за действия исполнительной власти. Ну а городской парламент существует как власть законодательная и, естественно, время от времени дискутирует с исполнительной по разным проблемным сторонам городской жизни. Как, собственно, любому парламенту и положено.
Ну, как говорится, дай бог и дальше так – страна-то у нас всё же демократическая. Но сторонники новаций решили, что такая форма демократии подустарела. И поэтому предложили иную схему. А именно: главу города избирать, но коренным образом поменять его функции. По новому уставу он как бы превращался в свадебного генерала – должен возглавлять городскую думу, а для исполнения повседневных и разнообразных городских нужд ему следует нанимать человека со стороны. Выражаясь по-современному, брать на службу по контракту некоего «сити-менеджера». Ему-то и поручить управление городом.
Официально эта рокировка растолковывалась так:
«Предложенные изменения заключаются в нескольких основных положениях: всенародные выборы главы города сохраняются, избранный глава города одновременно возглавляет городскую думу, глава администрации назначается по контракту избранным главой города.
Новая схема управления городом позволит максимально усилить контроль над работой исполнительной власти, а также избежать возможных конфликтов между главой администрации и председателем городского парламента. В том случае если глава администрации не справляется со своими обязанностями, вызывает обоснованное недовольство у населения и депутатского корпуса, то с ним просто расторгается контракт и на его место назначается другой более добросовестный и профессионально выполняющий свои обязанности управляющий».
Сказано по-чиновничьи лукаво, заковыристо. А говоря проще, в городе практически ликвидируется одна из ветвей власти. Ещё точнее, новый устав позволяет создать странный симбиоз парламентаризма и единоначалия. Для городских чиновников это, конечно, удобнее и проще. А вот полезнее ли для города и горожан, ежели один и тот же человек будет дудеть, скажем так, сразу в две дуды? Исполнительную и законодательную? Весьма сомнительно.
Эти два разных подхода к функциям городского главы и породили дискуссионную бучу в стенах думы, в коридорах власти, в местных газетах и в местном эфире. А также среди ульяновского политбомонда. Местная газета «Симбирский курьер» писала по этому поводу: «Против этой инициативы выступило руководство региональных отделений целого ряда политических партий и общественных движений». Газета поясняла:
«…изменение устава устраняет горожан от принятия каких-либо решений». Надо понимать (как я разумею) так: если горожанам оставят право избирать не отвечающего за всё и вся в городе главу, а какого-то подобия «зиц-председателя», то за кого же они будут голосовать?!
Эту мудрёную загадку городская дума решила обсудить на так называемых публичных слушаниях. Сказано–сделано. Сняли зал на пятьсот мест, пригласили народ. Дружно пришедших к двенадцати ноль-ноль в здание областной филармонии зарегистрировали, выдали им карточки для голосования, рассадили по местам. На пути остальных желающих попасть в зал плотно встал милицейский кордон. И началось…
Далее я должен – дабы не быть привлечённым к ответственности за клевету – цитировать один из отчётов в местной прессе.
«Публичный скандал получился из публичных слушаний, на которых ульяновцы должны были обсудить, нужно ли менять порядок выборов мэра. Визг, крик, столкновение на сцене, чуть ли не рукопашная за микрофон… В таком режиме в Ульяновске проходило мероприятие, олицетворяющее по закону демократию.
– Прошу тех ульяновцев, у кого есть своя позиция, выйти из зала, – перекрывая гул, кричал председатель.
Потом последовало несколько вопросов к докладчику. Затем перешли к голосованию отдельно за каждую поправку в устав. Примечательно, что все поправки носили чисто технический характер, как будто принципиальное решение уже принято, а теперь нужно лишь отполировать нюансы…
– Зачем нас здесь собрали? – выкрикнул с места пожилой мужчина.
– Прошу вносить вопросы только по поправкам! Другие выступления приниматься не будут! С точки зрения юстиции всё происходит правильно, – это уже спикер…
Зал кричал, шикал… Скандал нарастал».
Далее репортёр издания живописует схватки у микрофона и прочие проявления «истинной демократии».
Через несколько часов «публичные слушания» по новому уставу города Ульяновска таки завершились. Но знаменитый вопрос: «А зачем стулья ломать?» – так и остался без ответа…
– Могу сказать только одно… В городе огромное количество проблем, которые должны как можно быстрее решаться, – сказал мне после столь живописных дебатов по «животрепещущей проблеме» один из присутствовавших горожан. – Абсолютно не удовлетворительна работа городского транспорта, автоперевозчики самопроизвольно завышают цены, по вечерам во дворах темнота и беспредел. Ульяновцы по-прежнему боятся выходить на улицу после девяти часов вечера, коммунальные службы работают более-менее удовлетворительно только на главных магистралях, тьма аварийного жилья. Короче, есть чем заняться и депутату гордумы, и мэру. Но ведь до нас сказано: коль мужику не хочется поле пахать, он… уши пересчитывает.
Трудно было с ним не согласиться.
На этом можно было бы и поставить точку. А к истории, произошедшей в Ульяновске, отнестись как к частному случаю: мало ли на какие новации потянет наших управленцев в разных местах нашей необъятной страны? Российский чиновник, он ведь на выдумки горазд, на разнообразные «почины» и «начинания» скор. Явить перед вышестоящим начальством свою разнообразную прыть всегда готов…
И что с того, что в Ульяновске решили выборы мэра переиначить?!
Однако, к некому своему удивлению, узнал я от того же председателя городской думы Василия Гвоздева, что вся затеянная перекройка системы мэрских выборов – не местная самодеятельность, а предусмотренная небезызвестным законом ФЗ-131 процедура.
«Федеральная норма не только допускает изменение функций градоначальника, как это сделали мы, но и даёт возможность избрать мэра из числа депутатов законодательных органов муниципалитетов», – объяснил Гвоздев всей ульяновской оппозиции, которая была весьма недовольна видоизменением привычного волеизъявления народа.
Невольно задаёшься вопросами. Их несколько. Первый: чем плоха выборная система, при которой горожане прямым всеобщим голосованием избирают и мэра, и председателя, и депутатов местных парламентов – то бишь тех органов, которые призваны и бюджетом распоряжаться, и определённый надзор за исполнительной властью осуществлять?
Второй вопрос: повышается ли доверие граждан к власти, которая может как-то келейно, в режиме «между собой», в узком депутатском круге решать, кто будет руководителем и какие функции ему дадут?
Ну и третье недоумение: означает ли допускаемое федеральным законом изменение в формировании органов местного самоуправления дальнейшее развитие демократии – то бишь народовластия? Или наоборот – сужает оное, локализует, отдаляет от истинного волеизъявления народа?
Я лично склоняюсь к тому, что сужает. И вообще хочется сказать вот что: уже два десятилетия демократия у нас совершенствуется как-то странновато. Была обычная, затем вдруг стала «суверенной», а теперь, кажется, её можно назвать «усыхающей»…
Вот что, кстати, говорит по этому поводу Леонид ДАВЫДОВ, председатель Комиссии Общественной палаты РФ по местному самоуправлению и жилищной политике:
– Проблема даже не в выборе схем… Чаще всего это инструмент давления на главу муниципального образования: через отмену (или угрозу отмены) прямых выборов от него требуют большей уступчивости.
В 2009 году инициативы отмены прямых выборов мэров стали политической технологией, прокатившейся по российским регионам (Курган, Нижний Новгород, Иркутск, Казань, Ульяновск).
И это вполне естественно – ведь контроль над муниципалитетами сегодня является важным аппаратным, номенклатурным, политическим, а нередко и финансовым ресурсом. Снизить политическую остроту здесь можно только через введение на несколько лет моратория на отмену прямых выборов глав муниципальных образований… Требуется как минимум 5-летнее замораживание практики «муниципальных переворотов».
И последнее соображение. Не устаём мы каждодневно сетовать на то, что медленно идёт развитие в России гражданского общества. Какие-то усилия даже предпринимаем: те же «общественные палаты» создаём и в центре, и в регионах, молодёжные движения то «наши», то «ваши» организуем… Но ведь граждане активизируются, оживляются, от равнодушия отходят тогда, когда не отстранены от участия в формировании власти, когда власть с ними советуется, к их мнению прислушивается.
Скажем, двери французских или бельгийских муниципалитетов для граждан всегда открыты; их даже на официальные заседания приглашают: заходи, мсье, послушай, проникнись – о тебе заботимся! А у нас у каждой муниципальной двери или калитки – и это уже чуть ли не в деревнях ведётся – кордон милицейский выставлен, охранники со стальными взглядами стоят… Не суйся, ты здесь никому не нужен.