Мемориал детям, которые погибли в годы войны, заслуженный архитектор Беларуси, лауреат Ленинской премии Леонид ЛЕВИН задумывал уже давно – в начале 1990-х. Через несколько лет проект памятника был одобрен. В Беларуси существовало пятнадцать детских концлагерей, но местом для мемориала Леонид Менделеевич выбрал деревню Красный берег около города Жлобин в Гомельской области. Там, среди огромного яблоневого сада, он решил создать Площадь Солнца – памятник, аналогов которому на территории СНГ нет.
В те годы дело шло довольно слаженно с помощью Жлобинского металлургического завода. Уже спланировали и частично привели в порядок территорию, отлили из бетона несколько парт, а из бронзы – фигуру девочки. Но из-за отсутствия средств в 1996 году работы на объекте остановились. Неоплаченную скульптуру переплавили, а парты бросили на обозначенном для мемориала месте без присмотра. И только год назад, благодаря поддержке руководства государства и финансированию Жлобинским районным исполнительным комитетом работы над мемориалом возобновились. В конце 2006 года памятник был принят Республиканским художественно-экспертным советом по монументальной скульптуре, а в этом году торжественно открыт. «Новая Хатынь в Беларуси» – так назвал мемориал председатель Гомельского облисполкома А. Якобсон.
«Красный берег» впечатляет в первую очередь отсутствием присущей многим памятникам советского монументального искусства прямолинейной декларативности. Но это не лишает его возвышенной величавости и трагичности звучания. Каждая деталь комплекса по-своему символична и аллегорична, имеет смысловую глубину, открыта для интерпретаций.
Объединение простых, на первый взгляд, но знаковых средств художественного выявления образа характерно для всех монументальных объектов, которые задумывал и создавал Л. Левин и его коллеги по творческой мастерской. Вспоминается тут и «Шталаг-342» в Молодечно, и знаменитая минская «Яма». Известный архитектор работает не только с бронзой, но часто использует простой бетон, который считает одним из наиболее выразительных материалов для создания памятников, посвящённых военным трагедиям. Но если в «Шталаге-342» блоки, из которых складывается здание – барак концентрационного лагеря, тёмно-серые, с грязноватым оттенком, имеют неровные края, то в «Красном береге» сделанные из бетона парты, рамки для витражей, паруса кораблика чисто белые. Главное, как считает сам Л. Левин, не только предложить идею, но и создать образ, который бы запоминался, имел чётко обозначенные акценты, вызывал соответствующие эмоции и чувства у современного человека. В «Шталаге-342» законченность образа создают одиночные бронзовые цветы на бетонных ступенях. В мемориале 
«Красный берег» нет конкретных упоминаний о войне: винтовок, колючей проволоки и других атрибутов. Наоборот – на первый взгляд, тут господствует детство, но окружающая тишина, не озвученная живым гомоном детворы, воспринимается болезненно и жестоко.
Мемориал задумывался авторским коллективом под руководством Л. Левина как развёрнутая в пространстве панорама, путь, трагичность которого зритель может осознать, только пройдя по одному из лучей Города Солнца. Единственный из всех чёрный, он чётко выделяется на фоне золотистой площадки. Первой на этом пути посетителя встречает тоненькая фигурка девочки (автор – скульптор А. Финский), лицо которой перекошено от боли и беспомощности. Поднятыми над головой руками она словно защищается от всех страхов войны. Скульптуру характеризует своеобразная динамичная пластика, ломаный силуэт, передающий внутреннее напряжение. Такой вариант памятника, считает Л. Левин, в отличие от сделанного десятилетие назад, более эмоциональный и трагичный, он убеждает сильнее слов и цифр официальной статистики.
Дальше – пустой класс. Ровные ряды белых парт, на доске – слова, полные боли и отчаяния, белорусской девочки Кати Сусаниной, которые она написала родителям из немецкой неволи.
Центральный образ мемориала – белый парус бумажного кораблика, воплощение детских мечтаний. Поэтическая метафора счастливого детства усиливает боль от осознания трагичности событий, происходивших в этом месте много лет назад. На парусах написаны самые распространённые славянские имена, такие же могли быть у детей, прошедших через этот концлагерь. К сожалению, точные фамилии маленьких жертв «Красного берега» не известны. Когда во время войны тут был создан сборный пункт для детей в возрасте от 8 до 14 лет, их свозили сюда из Жлобинского, Рогачёвского, Страшинского, Добрушского и других районов Беларуси. Дети проходили медицинский осмотр, потом их отправляли в Германию, чтобы брать кровь для раненых немецких офицеров и солдат. Как известно из материалов Немецкого архива Беларуси, всего из этого пункта вывезли 1990 детей, в том числе 15 человек из Краснобережского сельского совета, фамилии которых найдены. Фамилии остальных 1975 детей Чрезвычайной комиссией, работавшей тут ещё в 1944 году, не установлены.
В противоположной части мемориала – детские рисунки, обработанные в виде витражей. В белых рамах – принцессы, цветы, птицы, цирковые артисты… В основе витражей – рисунки детей, сделанные после войны в студии известного минского педагога Сергея Каткова. Их нашла и обработала его дочь, художница Светлана Каткова.
«Рисунки эти излучают радость, а не горечь, – говорит Л. Левин. – И я подумал, что это будет светлое воспоминание о детях, которые учились в студии известного мастера. Когда возник вопрос, какие рисунки могут появиться на Площади Солнца, было много предложений: провести специальные конкурсы, отобрать рисунки в детских школах и на детских выставках. Мне же показалось, что работы студийцев послевоенных лет будут наиболее искренними и близкими идее, заложенной в мемориал. Помню, с каким волнением переворачивал листы бумаги в папке с детскими рисунками, вспоминая, как я сам был учеником С. Каткова. И тогда понял: мы выбрали правильный путь. Самое интересное, что среди прочих мы нашли и мой рисунок 1947 года, а также композицию известного белорусского живописца Владимира Товстика, которую мы условно назвали «Рыцари». Оба они были использованы в качестве подготовительного материала для витражей. А вот что действительно впечатлило: дети даже после войны в разрушенном городе не рисовали ужасы, сражения, оружие. Дети мечтали об играх, улыбках, цветах, рисовали всё яркими радужными красками».
Работу над витражами начали сразу после принятия проекта в 1996 году. Закупили стекло, пуленепробиваемую плёнку. Очень быстро сделали девять из двадцати запланированных. Просто чудо, что за десятилетний перерыв они все сохранились. Когда работа над мемориалом возобновилась, Светлана Каткова пригласила для непосредственного исполнения в материале молодых художников А. Великжанова, А. Шестопалова, Н. Свистунова. Новые работы выделяются более ярким цветом, современными качественными материалами. Но пластическое решение образов, технология классического витража с использованием жилки между стеклянными кусочками сохранились. Сегодня авторский коллектив доволен, что не выбрал более простой путь: разрисованное стекло, имитирующее детский рисунок. Не было бы такой объёмности и цветовой звучности.
Оригинальная находка архитектора Л. Левина – увеличенные молодым скульптором М. Петрулем почти до монументальных размеров детские скульптурки. То, что лепили студийцы, не сохранилось. Тогда обратились к воспитанникам детского дома в Красном береге. Из двадцати работ выбрали четыре. А исходили из того принципа, что дети, выросшие без семьи, рано узнавшие боль и одиночество, мыслят не так, как воспитанные под родительской опекой.
Уже сегодня мемориал «Красный берег» впечатляет первых посетителей. В дальнейшем, предполагается, среди них будет много детей. Есть предложение проводить здесь каждый год международные детские пленэры и отбирать один лучший рисунок. В виде нового витража он будет установлен на аллеях Площади Солнца, которые выйдут за пределы площадки в яблоневый сад. Уже сделан рядом с комплексом амфитеатр со зрительскими местами, под парусами кораблика на небольшой трибуне можно читать стихи. Памятник должен жить, так считает его автор Леонид Левин.