Пригодилась наконец много лет прозябавшая в советских постановках без настоящего дела проститутка Настя, теперь она Наташа. Агния Кузнецова точно изобразила современную труженицу ночного фронта, яростно спорящую по поводу более верного обозначения своей профессии – «это любовь, а не работа!». Правда, далее этого посыла её персонаж, к сожалению, не двинулся, и как-то трудно поверить в романтическую натуру реалистично и жёстко играющей актрисы. К тому же режиссёр не даёт ей ни единого шанса на выныривание из этого дна, заставляя раз от раза, без всяких на то видимых «романтических» причин, вечерами уезжать к очередному клиенту. От любящего её Васьки Пепла. Последний в яростно-сдержанном исполнении Олега Василькова, пожалуй, самый цельный персонаж фильма.
К сожалению, не совсем ко двору пришёлся Барон (актёр первого, любимовского, призыва Таганки Александр Трофимов). Ежели горьковскому Барону грезилось возвращение в его прежнюю богатую и счастливую жизнь, то куда возвращаться-то сегодняшним внукам баронов?
Должный олицетворять «всю современную молодёжь» Алёшка из весёлого горьковского сапожника превратился в истеричного наркошу. Он хорошо начинает в фильме, но затем теряется по ходу сюжета. Такой видится автору современная молодёжь. У горьковского-то Алёшки была пусть примитивная, но всё же какая-никакая философия, а здесь…
Так зачем всё это, о чём пьеса-фильм? Перезагрузив сюжет на современный лад, автор до конца всё же не утвердился в жанре: кинопритча сражается за себя с помощью визуальной картинки и музыки, а неумолимые уши мелодрамы и мрачной социальной сатиры то и дело выглядывают из-за куч мусора. Отсюда и разнобой в игре актёров, каждый играет «своего Горького», благо канонический текст отброшен за ненадобностью.
Михаил Ефремов, единственный, кто играет не только мощно, но и в традиции русского психологического театра. Его история, которая по праву постепенно становится главной, работает на стилистику притчи. И тем самым ещё явственней обнаруживает нестыковки мелодраматического и притчеобразного в общей ткани фильма. Актёр обескураживающе современен, его метания понятны и близки – вырваться из алкогольного дурмана, найти вожделенную клинику «с кафелем и бесплатной кормёжкой». Этот персонаж даёт надежду всей замордованной попсой творческой интеллигенции на то, что их время, время духовной жизни, стремления к прекрасному ещё придёт.
Но тут же авторы отвешивают обидную пощёчину этой самой творческой интеллигенции (к коей, надо думать, причисляют и себя) – они не дают ей шанса. Актёр, как и у классика, вешается. «Эх, такую песню испортил». Хотя эту знаменитую реплику в фильме Котта не произносят, но холодок идёт… Это ж какую-такую песню и кому испортил Актёр?
Пьеса написана в начале ушедшего века, когда ветры революции уже витали в воздухе России, и гибель Актёра – это приговор бездушной капитализации милой сердцу писателя трепетной России. Гибель с надеждой, что назавтра родится новый Актёр, который будет счастливее горемыки. Сегодня же, когда надежды у отечественной интеллигенции в деле борьбы с попсой и вестернизацией общества, мягко скажем, невелики, такой финал не просто удручающ, а будто нож в спину ещё надеющимся – к ним, скорей всего, авторы относят и себя. Или уже не надеются?..
Ну и наконец о самом таинственном персонаже «На дне» Горького – страннике Луке. Его внезапно находят в куче мусора, что, конечно, играет на притчевую составляющую. Радикальный ход авторов удивителен: Лука сегодняшний – мальчик, странно сочетающий в себе мудрость и жизненный опыт, добросердечие и желание бороться за души грешников. Юный актёр Семён Трескунов поставлен в ситуацию, с которой не справиться и взрослому опытному актёру. Это что-то вроде одиноких плясок на раскалённой сковороде высоких душеспасительных сентенций, которые он вынужден талдычить прожжённым циникам. Иногда благодаря обаянию юного актёра это удаётся, но в большей степени – нет. Этот Лука, конечно же, чистый и благородный ангел в притче Владимира Котта. Но если у Маркеса в эссе «Очень старый человек с огромными крыльями» мы могли как-то надеяться на то, что добрые латиноамериканцы пригреют спустившегося к ним ангела, то на современной свалке (это Россия? – по версии НТВ) его, конечно, зарежут – пусть не специально, но – логично.
И закидают мусором, который является главным источником жизни современного человека.
Сергей ЛАПШИН
Конечно, похвально обращение телевидения к русской классике. Но показ фильма Владимира Котта ещё раз доказал, что безнаказанно «делать под себя»: переиначивать пьесу, а также переносить героев из одной эпохи в другую – нельзя. Массовый зритель от фильма отвернулся, а у поклонников Горького он вызвал недоумение.