Мне прежде всего нравится стиль прозы Ольги Моториной. Хотя, казалось бы, какая она «стилистка», скорее, берёт содержанием, глубоким знанием жизни, человеческой психологии. Но в том-то и дело, что именно «содержательная» проза требует особой работы над стилем.
Когда «стиль ради стиля», то ведь «всё дозволено». Выкручивай суставы речи, ломай синтаксис, расставляй слова по своему вкусу... «Содержательная» проза требует большой и ответственной стилистической работы, чтобы не затуманить смысл высказанного, не смазать намеченный сперва мягким карандашом в воображении, а уж потом прописанный маслом на бумаге человеческий образ, характер, с его обликом, жестами, словами, эмоциональными порывами...
Ольга Моторина работает со словом жёстко, но легко, на вид даже как бы играючи. Как каменщик, она плотно подбивает кирпичики слов один к одному, отбрасывая всё лишнее, ущербное, непрочное и таким образом выстраивая добротное здание рассказа, повести, эссе...
И вроде бы страшен, даже жуток по смыслу рассказ «Узнай меня, папа!», где женщина, чтобы уйти к любовнику, выбрасывает в Москву-реку полуторагодовалую дочку. Потому что не желает её любовник принять такую многодетную. (История, кстати, вовсе не фантастическая, сколько таких или подобных случаев мелькали и мелькают в газетах. Хотя, казалось бы, ну откажись, ну мужу ребёнка оставь, зачем убивать-то! Убивают... Необъяснимы бездны души человеческой...) Тельце ребёнка выловили возле Коломенского. Муж в ярости. Пьёт уже третью бутылку водки на квартире рассказчицы, кричит на весь подъезд, грозится жену убить. Соседи милицию вызывают, а милиция, выяснив по телефону, в чём проблема, не приезжает: дело-то житейское, сами разберутся... У другого автора из этой типовой истории получился бы чисто «чернушный» рассказ, которыми и была наводнена, а вернее, замусорена наша литература в 90-е годы. Но как этот рассказ заканчивается у Ольги Моториной:
«С того случая много лет прошло, но нет больше солнца на мой день рождения. И шустрая девочка больше не кричит, подпрыгивая на бегу: «Люди, у меня сегодня день рождения!»
Это уже совсем не «чернуха». Я бы сравнил этот финал с одним из лучших рассказов М. Горького «Двадцать шесть и одна», где герои тоже остаются в сером мире, без солнца, но от этого не столько страшно, сколько грустно и плакать хочется, а слёзы – это уже жизнь, уже возрождение души...
Очерк Ольги Моториной «Московские пивные»: здесь она, конечно же, продолжает традиции Прыжова с его «Кабаками». И ведь правда, наши советские пивнушки были особым, можно сказать, «культурным институтом», со своими традициями, «секретами», своеобразными культовыми ритуалами. Ольга Моторина навечно зафиксировала этот советский «сюжет», эти «дела давно минувших дней».
Как бы ни бранили мы советское прошлое, но было в нём нечто, что сейчас практически исчезло. Человек был равен человеку. Не каждый был равен другому, а именно каждый – самому себе. Подлец был подлецом, романтик – романтиком, выжига – выжигой, баба – бабой, а мужик – мужиком. Сейчас же ничего не разобрать. Объясните мне на пальцах, например, что такое какой-нибудь Абрамович? Генерал Руцкой?.. Это я беру известные персоны. А что за человеческий тип такой – «менеджер среднего звена»? «Титулярного советника», Башмачкина, доктора Ионыча я вижу и представляю. Представляю я и советские типы – работник «ящика», «снабженец», «комсомольский лидер» и т.д. А вот «менеджера среднего звена», убей Бог, не представляю и не вижу. Где-то тут стёрлись границы человеческого характера. И – бессильна литература.
Ольга Моторина пишет о совсем недавнем прошлом, а возникает чувство, что это «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Но хорошо, что пишет она об этом без ложной ностальгии и без пустоголовых проклятий. Её волнует «человеческое, слишком человеческое», против чего так страстно боролся Ницше, но что составляет самую суть нашей, увы, бренной и грешной жизни...