, ВОРОНЕЖ
В России противостояние столицы и провинции в последние два столетия приобрело характер мировоззренческий. Суматошная столица не любит неторопливую провинцию, которая платит ей той же монетой. В какой-то степени это противоборство отражено в отношениях города и деревни, народной культуры и классического искусства, традиции и современности. Здесь всё неоднозначно, спорно и требует внимательного взгляда и терпеливого, бережного отношения. Но, как всегда бывает в нашей стране, «бешеное будущее» стремится потоптать «паршивое прошлое».
В передаче «Тем временем» речь идёт о том, что всё чаще столичные галеристы, театралы и писатели перебираются в провинцию. Скажем, Борис Мильграм, режиссёр и министр культуры Пермского края, уверен, что те нововведения, которые с его лёгкой – или тяжёлой – руки введены в подведомственных ему землях, благотворны. Тогда как местные художники требуют снять его с занимаемого поста в связи с засильем в Перми актуального искусства. Театралы же не могут простить ему уничтожение старого драматического театра, в котором теперь всё по-другому – и здание, где респектабельный зритель ныне может с удовольствием вкусить хороший кофе в антракте, и репертуар. Екатерина Гениева, директор Всероссийской библиотеки иностранной литературы, поддерживает «лопахинские» устремления Мильграма и приводит в пример программу «Чтение», уже осуществлённую в 27 регионах. В Саратове местный молодой человек после знакомства с «Евгением Онегиным» на её вопрос: «Как вам это понравилось?» – ответил чётко и лаконично: «Клёво!» Что и говорить, растут аборигены не по дням, а по часам под чутким московским руководством. Хотя огромное количество столичной молодёжи вряд ли отличается в лучшую сторону от этого провинциального паренька. Телеэкран и кастрированное школьное образование своё дело знают туго!
Саратовец Алексей Слаповский теперь живёт в Москве – сочиняет сценарии для телевизионных сериалов и «чернушные» пьесы. Впрочем, «Слаповский, который может всё», пишет беллетристику и по праву может участвовать в разговоре наряду с Алексеем Варламовым. Робко и почти извиняясь, Варламов замечает: на фоне элитарных проектов мало внимания уделяется культуре для народа. Никуда не денется местная самобытность, заявляет Слаповский, будто речь идёт о каких-то примечательных грибах, которые можно выращивать на гидропонике, или о тараканах, которые сами по себе заводятся где угодно. Вот и примирись после этого столица с провинцией, выставка видеоарта – с почвенным фестивалем «Игрушка-говорушка».
В «Апокрифе» обсуждают тему «Писатель и революция». Собрались люди благополучные во всех отношениях, ни одного возмутителя спокойствия. Революцию дружно порицают, хотя писателю в бунтарских чувствах уж совсем отказать не решаются. Впрочем, и эстетических революционеров в студии не наблюдалось. А то пришёл бы, к примеру, Кулик или Бренер – понятное дело, в голом виде! – и что-нибудь показал зрителям и заседателям. А какой-то провинциал из Воронежа тут бы и произнёс: вот она, столица, совсем сбрендила!
В «Разночтениях» живым и одновременно скромным рассказчиком предстаёт известный грузинский кинорежиссёр и сценарист Ираклий Квирикадзе, собравший свои повести в книгу «Пловец». С полузабытым советским пафосом ведущий программы комментирует: русскому читателю вновь предстоит понять народ свободной и гордой Грузии, почувствовать дух Колхиды, её теплоту. Вот бы что-то подобное, с примесью восхищения, услышать из этих столичных телевизионных уст в адрес народа русского. А то подчас приходится в провинции ухо к земле прикладывать, чтобы распознать голос почвы.
Разговор в этой же студии с Павлом Санаевым, автором нашумевшего романа «Похороните меня за плинтусом», касается современной детской литературы, которой якобы противопоказана воспитательная функция. Звучат слова сегодняшнего сказочника Сергея Седова: любая сказка – это игра с ребёнком, но поставленная задача убивает книгу. Маленький человек должен во всём разобраться сам. Кто же против детской игры, загадочной и волшебной? А вот пожелание ребёнку самостоятельности в постижении мира и нежелание помочь ему напоминают «чёрный» анекдот о дополнительных правах – переходить улицу на красный свет и стоять под стрелой работающего крана: всякому стоит попробовать, вне зависимости от возраста, – узнаешь о мире очень много нового. Впрочем, в Тамбове или Твери – мы уж как-нибудь по старинке…
Вообще в «Разночтениях» совершенно отсутствует подлинно столичное, глубокое дыхание культуры, но в наличии – лёгкая туристическая пробежка по современным литературным проблемам и достижениям. И это во многом скрадывает малую основательность тех имён и произведений, которые предлагаются читателю как вполне значительные.
Появление документального повествования о писателе и философе Александре Зиновьеве, фигуре ренессансного масштаба, – почти чудо в эфирной сетке не только канала «Культура», но и всех иных федеральных каналов. С беспощадной честностью «русский Свифт» говорит о перестройке и жестоких 90-х годах, о Западе и либеральной московской интеллигенции, о главной русской беде в XX веке – холопстве сверху донизу…
Когда-то в детстве – это было ещё до Москвы, в деревне под Костромой – Саша Зиновьев в школе снял нательный крестик и спрятал его в карман – времена были воинственно атеистические. Мать дома не стала ругать его, а спокойно произнесла: не наше дело судить, есть ли Бог или нет, – мы должны жить так, как будто Ему виден каждый наш шаг, каждая наша мысль.
Мальчик это запомнил и спустя годы сказал: «Я никогда не пел в общем хоре».
Код для вставки в блог или livejournal.com:
Деревни, тётки, глушь, Саратов...В России противостояние столицы и провинции в последние два столетия приобрело характер мировоззренческий. |
| КОД ССЫЛКИ: |