Татьяна Вольтская. Молотки и колокола // Знамя. – 2021. – № 3
Традиционная силлабо-тоническая лирика Татьяны Вольтской метафорична, со своей органичной образностью, словно подсмотренной – открытой поэтическому взору там, где обычный взгляд не обнаружит ничего необычного. И доверительная по интонации, по внутреннему сердечному освещению, потому очень искренняя и человечная.
Скоро день прогорит дотла,
Смолкнет гомон, знакомый с детства, –
Молотки и колокола,
Ржанье, блеянье, плач младенца.
Татьяна Вольтская – не тихий лирик, а лирик, отстаивающий право на свою (и не только свою) позицию и даже поэтику, провозглашённую архаичной теми, у кого, по мнению поэтессы, уже нет в стихах музыки, а рифмы «изгоняются, как скоморохи». Апология рифмы в стихах убедительна. Кроме того, Вольтская из ныне редких поэтов, которые верны теме любви.
Иногда, как мне кажется, автору отказывает чувство образной соразмерности: «В печи дышала гроздь багровых дров, / Ведро воды сипело, как Дарт Вейдер».
Образ Дарта Вейдера тянет за собой слишком большой кинохвост и буквально придавливает им лирическое стихотворение.
Миясат Муслимова. Журнал «Дагестан», март 2021 г.
Верна любви к горным вершинам и древним камням Дагестана Миясат Муслимова, как поэт, соединяющий национальное, корневое и русскую поэтическую традицию – от силлаботоники до свободного стиха. Думаю, никого не оставит равнодушным исповедальное стихотворение «Как Он терпелив» – о связи двух культур в одном родном доме. После ухода мамы возвращаются невидимые предки, «память, исправляя свою оплошность» поднимает забытые «имена, ушедшие в глубины земли», возвращается и тень отца, который «выбрал себе ремесло царей – и пас овец в небесных облаках, / шагая с посохом по краю бездн...».
Строки стихов Миясат Муслимовой, обращённые к мужчине, отчётливо публицистичны и гражданственны, поэтесса не просит, а повелевает, напоминая горцу, что для него «орлиная стать – не образ, а единственно возможная форма существования».
Другие стихи отличаются живописной лирической образностью:
Пена морская наутро,
Плавно прервав миражи,
Стынет у гор перламутром,
Выронив жемчуг Анжи.
Марина Кудимова. Покров на рву // Новый мир. – 2020. – № 7
«Есть Спаситель – будет и спасенье» – главная мысль этих на первый взгляд жёстких стихов Марины Кудимовой. Библейские образы наделены современной семантикой, церковное освобождено от открыточности, возвращаемое к аскетичному времени первых апостолов. Марина Кудимова всегда узнаваема: это грозное и одновременно покаянное русское соединение актуального (тематики, своеобычности словаря, ритмики) с попыткой всепрощения, порыв из слабой точки конечности к всесильной бесконечности веры, личная страстность, переносимая на руках строк в мир и упорно смиряемая с помощью олицетворений:
Отражённая вовсе не в водах Потомаха,
Черессильная, трудная наша черёмуха.
И пока, слыша города гонку блошиную –
Далеко, невложимо в кусты
черемшинные,
Засыпаю беспечно, а в комнате холодно,
И умолк соловей, нахлебавшийся солоно,
По-тому что его, как дикого приёмыха,
Крупной солью вскормила
глотуха-черёмуха.
Здесь есть поэтическая тайна. Она – в беспечности засыпания...
Нина Ягодинцева. Грядущему грядущим отвечать // Наш современник. – 2020. – № 12
Александр Карпенко как-то заметил: «Нина Ягодинцева пишет «высоким штилем», что представляется «явлением неординарным среди уральских поэтов». И подборка в журнале действительно обращает на себя внимание.
Марина Кудимова, отталкиваясь от современных реалий, вбирает их в свои стихи, не отвергая, а переосмысливая; Нина Ягодинцева, наоборот, уходя в глубину своего чувства, постоянно пытается отбросить сиюминутное как помеху, чуждую её ощущению вневременного. И появляются в стихах образы, уводящие в сны: «Тень проносили облака, и чудилось: под облаками / Большие рыбины-века во сне колышут плавниками».
«Водные» образы есть и в других стихах. Вода – символ бессознательного. И поэт, попадая на глубинные слои индивидуальной психики через вспышку вдохновения, всегда соприкасается с чем-то древним, общечеловеческим, тем, что много больше его самого. Даже вполне традиционный образ в таком случае приобретает многозначность символа...
Анна Русс. Из твоей головы // Дружба народов. – 2021. – № 1
Когда-то звёздная победительница поэтических слэмов и здесь вполне «разговорна». Однако в силу некоторой парадоксальности этой очень простой для восприятия и остроумной разговорности, в глубине своей пессимистичной, поэзия Анны Русс напоминает стихи обэриутов:
...Из леса выходит старик
А глядишь – он совсем не старик
Напротив, совсем молодой
Красавец, но зрелый на вид
Пожалуй, он даже старик
В этих стихах подкупает игровое начало и видимое (конечно, мнимое, но виртуозное) отсутствие желания казаться стихами, уход от того, что, говоря о предыдущем поэте, критик назвал «высоким штилем». И это интересно.
Светлана Кекова. Искупительный свет // Новый берег. – 2021. – № 73
Поэзия Светланы Кековой некоторых пугает своей завершённостью. В каждом стихотворении сказано всё, точно прошёлся резец ювелира и не осталось даже щели для чувств читателя. Вот и здесь – высокий уровень филологического мастерства, когда прочитанная (и любимая) классика обретает иное стихотворное воплощение:
Речь кроткого, как рана, горяча:
Господь от нас скрывает три ключа –
один из них от гробового свода,
а два других – от житниц и от туч.
Это те же три ключа Пушкина, утратившие таинственность своего возникновения и символическую многозначность. «Последний ключ – холодный ключ забвенья» упрощается до ключа «от гробового свода».
Однако не все стихи так просты. Библейский подтекст и образ Христа (не названного в стихотворении «Расскажи мне о жизни в пустыне») наделяют другие стихи какой-то парящей над строками аурой. А в «Искупительном свете» («Памяти Александра Лобычева») пробивается сильное и горькое чувство потери, которое поэтесса пытается вытеснить верой в инобытие. Вспоминался при чтении Арсений Тарковский.
Евгения Изварина. Дар осязания пустот невыразимых... // Урал. – 2021. – № 1
Жив Господь,
наши сны Ему –
зеркало в полземли.
Этот образ очень точно отражает мироощущение и даже поэтику Евгении Извариной. Строки её легки и не боятся предстать неотшлифованными, потому что рождаются как выдох:
достанут из воды
сорока и сова
без надобы лады,
без умысла слова...
В её стихах тоже появляется отсвет воды, ибо вдох-выдох идёт из глубины, и само «Слово – нырок / из немоты в немоту». Фольклорная интонация проступает как нить течения, но тонкость нити такова, что народный источник почти незаметен.
Звёзд часослов
чем не устав караула?
Ось наших снов
небо вовне повернула.
Евгения Изварина, в отличие от Светланы Кековой, оставляет все стихи разомкнутыми, читателю даётся возможность ассоциативного соучастия. Это не означает, что одна из этих двух поэтесс лучше или хуже: обе они существуют в своих поэтических пространствах: мастерство первой и лёгкость пера второй равно обогащают русскую поэзию.
Кристина Кармалита. Повестка // Складчина. – 2020. – № 47
Стихи Кристины Кармалиты очень искренние. Она доверяет читателю всецело, раскрывая перед ним свой мир, который полон переживаний, вызывающих тревожный отклик, что свидетельствует о подлинности поэтического чувства. Переживания порой опасно раскачивают, как маятник, её мир, балансирующий на грани срыва, что передаёт стилистика:
мне случается трепетно пушкин
мне бывает томительно блок
я висела сегодня на мушке
я почти что спустила курок
Городской хаос вторгается в стихи, нарушая хрупкую сновидную гармонию ночи, но пасуя перед светом. Кристина Кармалита – без деклараций, без душевного диссонанса с традицией – верна единственной ценности – любви, хранящей мир от распада: «Любовью беспредельною пронизан – / над миром всем – пасхальный перезвон».
У поэтессы не так давно вышла первая книга стихов («Сны: поэзия, драматургия», Новосибирск). Поэт Александр Денисенко, написавший предисловие, воспринял сборник как «целое собрание сновидений, в которых переплелись и запечатлелись тонкие причудливые состояния нашего сознания и подсознания».
Во сне весна и верба за окном...
Мария Затонская. Только я и свет // Интерпоэзия. – 2020. – № 3
Верлибры Марии Затонской многим читателям (и критикам) нравятся. И достоинства стихов видны. Были ещё у поэтессы публикации в прошлогоднем летнем номере «Знамени» (2020, № 7), в «Нижнем Новгороде» (2020, № 4) в «Менестреле» (2020, № 14). Стиль Марии Затонской настолько отчётлив, что можно говорить о любой публикации без ущерба для автора. Отчётлив, но меняется: от конкретики, от почти акмеистской предметности верлибры иногда отклоняются в сторону восточной поэтики:
смотреть с дороги на тонкий надрез реки,
на луковую шелуху,
что сыплется с ясеня,
длиться по этой осени,
опираться на мокрую землю
собственной тенью
На мой взгляд, самая сильная сторона стихов Марии Затонской – неожиданный переход от конкретного, часто даже бытового, простого, порой скучного или неприятного, на совершенно иной уровень поэтического зрения: словно поэтессу внезапно поднимает невидимый подъёмный кран всё выше и выше, останавливая в той точке пространства, где сходятся лучи её чувственного восприятия, навеянных им образов, интеллектуальной рефлексии и метафизики бытия.
Мария Бушуева