В Театре на Юго-Западе открыли нового драматурга
Максим Кантор, живописец и график с завидной европейской репутацией, пару лет назад ошарашивший читающую публику своим «Учебником рисования» — романом в полторы тысячи страниц, вслед за тем обратился к драматургии, написав зараз целых восемь пьес. Наша газета, в своё время рассмотрев составившийся из них объёмистый том, пришла к выводу, что корпус этих произведений при всей их социально-политической хлёсткости и лингвистической остроте страдает, кажется, некоторыми ощутимыми проблемами по части сценичности («ЛГ», № 35). Составить собственное мнение читатель сможет, обратившись к № 41 за 2007 год,в котором была опубликована пьеса «Эхо России». Впрочем, далее было замечено, что окончательный ответ сможет дать только сама Её Величество сцена.
И вот одна из восьми — трагикомедия «Вечер с бабуином, программная, главная, если учесть, что весь сборник получил одноимённое название, — довольно скоро обретает сценическое воплощение в самом «юго-западном» театре столицы.
И кому как не Валерию Беляковичу рисковать (о том, в чём, собственно, риск, — чуть позже). С его, с одной стороны, творческой «всеядностью», а с другой — явным интересом к свежим и радикальным (иногда даже с перебором) именам в насыщенной афише театра.
Итак. Писатель Курочкин (Александр Наумов), только что выпустивший трактат о демократии, наделавший много шуму, приглашён в некий богатый дом. Его прелесть какая глупенькая жена Алла (Елена Шес-товская) после пяти минут общения с гос-теприимным хозяином приходит к выводу, что попали они в замок доброго великана, где исполняются любые желания. Великана — да, в определённом смысле. Доброго? Не смешите! Желания и вправду исполняются. Но не гостей, разумеется, а самого великана. Потому что живёт он «по понятиям».
Некий «бандит в хорошем смысле слова», представляющийся скромно и просто — Пётр (Валерий Афанасьев), страдает от недостатка «интеллектуального дискурса». По этой причине у него даже в привратниках (Виктор Борисов) служит не кто-нибудь, а бывший главный редактор журнала «Вопросы философии». А то ведь коллеги Петра — люди, к его великому сожалению, не очень-то образованные. Вот он интеллектуалов к себе в гости и приглашает. Чтобы было с кем поговорить. Об «экзистенциальной истине, присущей самой жизни», к примеру, или о «субстанциональной сущности человеческих отношений».
А перед обедом — невинное развлечение, партия в «очко». С живым человеком в качестве ставки (с деньгами-то у интеллектуалов негусто), которого в случае проигрыша... подадут на обед в качестве коронного блюда. Полагаете, это шутка? Курочкин тоже так думал. Вот и поставил на кон свою Аллочку, которая, кстати, ничего против не имела. А вот второй званый гость — публицист и пламенный боец за демократию Кузин (Евгений Бакалов) — похитрее оказался. Женой рисковать не стал. На самого Куроч-кина поставил. Свобода выбора, знаете ли.
Говорить о конкретных актёрских удачах в этом спектакле трудно. Не столько потому, что Театр на Юго-Западе — театр ансамблевый, сколько. из-за текста пье-сы. Стремительный и очень насыщенный философский диалог перетягивает на себя внимание зрителя, и в стремлении не упустить, так сказать, нить дискурса больше следишь за тем, что говорит артист, чем за тем, как он отыгрывает ситуацию, в которую поставлен автором его персонаж.
Главное достоинство пьесы при переносе на сцену превратилось в главный недостаток. Вот почему постановку «Вечера с бабуином» я сочла рискованной. Максим Кантор, мне кажется, всё-таки больше прозаик, нежели драматург. Диалоги его персонажей гораздо интереснее читать самому, чем слышать, как их произносят другие. Не лишённые остроумия философские изыскания, заключённые в них, очень сильно тормозят развитие сюжета. Ибо они для автора важнее сюжета. Загнав своих героев в угол, Кантора меньше всего волнует, как они оттуда будут выбираться. После азартного диспута о свободе выбора как парадигме развития человечества, избранные представители которого будут по собственному усмотрению «крышевать» или «чмырить» всех остальных, и застольная беседа о гастрономических достоинствах «вымени» и печени свежеприготовленной жертвы не вызывает мороза по коже (а по идее — должна бы), и вполне вроде закономерный финал кажется слегка притянутым за уши.
Возможно, если бы режиссёру удалось уместить эту фантасмагорию в одно действие, спектакль, не утратив острой социальности, присущей пьесе, получился бы более динамичным. Не было бы надобности вводить дополнительных персонажей, устраивать переодевание в костюмы XVIII века и заставлять кузинскую жену Ирину (Надежда Бычкова) распевать свои реплики на манер оперного речитатива. Как сценический ход это смотрится весьма и весьма эффектно, но не спасает сюжет от провисания. Зато перед Беляковичем-сценографом нельзя не снять шляпу. Гигантский вращающийся подиум, на котором и поют и, пляшут, и в карты друг друга проигрывают, очень похож на пропеллер, из-под лопастей которого никому не удаётся вовремя убрать свои ноги-руки-головы. Гостеприимный хозяин не из тех, кто готов вовремя крикнуть «От винта!».
Ударные реплики, хлёсткие остроты, злая ирония. Комедия на злобу дня (чего стоит один только пассаж о том, кто на самом деле кому должен — Америка всему миру или весь мир ей) гостья — по нынешним временам на театральных подмостках — весьма редкая. Уже этого достаточно, чтобы своими глазами увидеть, что собой представляет «Вечер с бабуином». Почему с бабуином, а не с орангутаном или ещё каким человекообразным? А потому, что бабуины, хоть и стадные животные, больных и раненых за собой не тащат. Предоставляют им право выбора: сдохнуть самим или быть съеденными кем-нибудь более хищным. Демократия потому что.