В рамках ведущегося нами с начала этого года разговора о современной драматургии мы предложили целому ряду руководителей театров, главным режиссёрам ответить на простой вопрос: «Почему я не ставлю современную пьесу?» Первое слово предоставляется художественному руководителю Московского театра «Эрмитаж» Михаилу ЛЕВИТИНУ.
Честно говоря, я не понимаю, что такое современная драматургия. Меня волнует драматургия вечная. Какое обилие пьес возникло в 20–30-е годы? А достойными вечности оказались только три автора: Маяковский, Эрдман и Булгаков.
Драматург должен выбрать себе театр. Понять, что это его театр, его направление, его режиссёр, его артисты, и писать для этого театра. Внедряться в него, способствовать его росту. Создание пьесы – странный процесс. Процесс пребывания за столом наедине с собой. Пьесы не пишутся в стол. Они пишутся так же, как хорошие композиторы сочиняют музыку для определённого оркестра и конкретного дирижёра.
Что касается критериев оценки пьес, то пьесы не оцениваются ни качествами сюжета, ни даже умением писать живых людей. Настоящая пьеса оценивается совершенно необычным, возникающим, я думаю, раз в 50 лет диалогом. Такой был у Хармса, был у Олеши, я не назвал этого автора, а я часто его ставил. В наше время он существует только у двух людей: Володина и Жванецкого. Было много хороших драматургов, но я бы их не ставил по причине отсутствия новой музыки, нового диалога: я выбираю всегда то, чего ещё не было. Его нельзя сочинить, нельзя сконструировать. Он должен быть тебе присущ от рождения, впитан с молоком матери.
Все остальные для меня – это молодые или не очень молодые люди, желающие быстрого успеха. Театр они считают коротким путём к успеху: написал, поставили и тут же тебе аплодируют. Это для меня ненормальная история. Дело в том, и этого никто уже не понимает, что путь к собственному таланту очень труден. При таком количестве «фабрик» чего угодно требуются всего лишь примитивные умения. Но людям кажется, что они слышат музыку сегодняшней жизни. Я им искренне завидую.
Мне приносили раньше современные пьесы. Сейчас уже не рискуют. Смешно. Приходит драматург. Его ставят, фамилию называть не буду. Совершенный такой птенец, выпавший из гнезда. Приносит толстый том своих пьес и просит обратить на них пристальное внимание. Я открываю этот том и читаю в предисловии: уничтожить все старые театры, убрать эстетику такую и такую. Мне кажется, это идёт от невероятной наивности.
Людям почему-то кажется, что диалог – это уже литература. Что его писать легко, что он создаётся бог весть из чего. Люди не любят читать лирические отступления, но любят читать диалоги. Это детство души. В детстве пропускаешь лирические отступления и читаешь только диалоги, чтобы узнать, чем всё закончилось. Театр, воспринимаемый как пересказ занимательных историй, – это очень дурной театр. Люди тем самым отказывают театру в образности и себе в принадлежности к литературе.
Нынешние драматурги научились коротким репликам, почти бессвязным, понимают, что должно быть столкновение и не должно быть сентенций, они умеют строить ритмический диалог. Можно организовать себе такую литературу. Я их не обижаю. Но ни у кого из них нет интереса ни к какому театру. Они в большинстве своём интересуются только собой. Они найдут свой театр, если будут честно принадлежать ему. Но найти его они должны до того, как сядут писать.