Александр Матюшин, Донецк
Александра (позывной Руль) я не видел почти десять лет и при встрече не сразу узнал. Похудевший на одиннадцать килограммов, он подошёл ко мне в посёлке, где проводил встречу с жителями глава ДНР Денис Пушилин. Разговорились. Оказалось, что он сейчас служит в роте специального назначения радиоэлектронной борьбы (СпН РЭБ) «Север», приписанной к одной из мотострелковых бригад 51-й армии, и давно искал мой контакт. Кратко пообщавшись и обменявшись телефонами, договорились в скором времени встретиться.
Выдвигаемся на передовую
И вот в одну дождливую ночь мы вместе с военкором Еленой Бобковой выезжаем к ребятам на ПВД (пункт временной дислокации). Добраться нам надо к трём часам ночи, там экипироваться и выдвинуться в сторону передовой, как говорят бойцы – «по-серому», то есть на рассвете, чтобы уменьшить риск попасть под удар вражеских дронов.
Приезжаем на ПВД, это ещё тыл. Нас радушно встречает Руль и предлагает выпить кофе. После нам предстоит надеть СИЗ (средство индивидуальной защиты) и выехать колонной в сторону фронта. Сегодня у рэбовцев по плану завоз продуктов и горючего на позиции, которые находятся севернее Красноармейска-Покровска. Наша армия берёт этот город в окружение.
Получаем бронежилеты и шлемы, крепим к броне аптечки, любезно собранные командиром команды эвакуации (позывной Док). Мне привычно таскать на себе всё это снаряжение, а вот Лене не совсем удобно при её-то весе в 49 килограммов.
Руль определяет порядок движения колонны, и мы выдвигаемся.
Выезжаем из города, и вскоре пейзаж за окном меняется – над дорогами натянуты сетки, а по ходу движения проплывают разбитые взрывами посёлки. На выезде из одного такого населённого пункта, недалеко от Донецка, в нашей колонне глохнет квадроцикл. Руль принимает решение отправить его назад в тыл, а мы продолжаем движение дальше.
Вспоминая прошлое
Я еду с Рулём в машине, замыкающей колонну из трёх автомобилей. Наш транспорт представляет собой переделанные в пикапы трёхдверные «нивы». Впереди, в салонах машин, сидят двое – водитель и второй номер, а в кузове вместе с грузом едет боец, вооружённый охотничьим ружьём, и пристально смотрит в небо. Его задача в случае появления вражеского дрона дать команду «Небо!» и попытаться сбить дрон выстрелами.
В пути мы с Рулём вспоминаем прошлое, общих знакомых и битвы за свободу Новороссии в 2014–2015 годах. Я тогда служил в МГБ ДНР под руководством Андрея Юрьевича Пинчука, а Саня – в военной полиции под командованием Виктора Аносова (позывной Нос). Следует отметить, что тогда военная полиция принимала самое активное участие в боевых действиях, отсидеться в тылу на блокпостах не удавалось. Не было ни одной крупной битвы в те времена, где бы военная полиция ДНР не сражалась. И Саша-Руль воевал тоже без всяких скидок. При этом он ещё являлся военным комендантом Макеевки, а значит, надо было решать и чисто гражданские проблемы, будь то отсутствие отопления или вопросы, связанные с гуманитарной помощью местным жителям. Объём задач и бремя ответственности, свалившиеся на Сашу тогда, были просто колоссальны. Теперь, в новых обстоятельствах, военная полиция обеспечивает в тылу законность действий военнослужащих, а Саша каждый день катается на передовую, периодически попадая под удары украинских дронов.
В Новосёлке Первой
По пути на позиции заезжаем в Новосёлку Первую, небольшой населённый пункт, полностью разбитый в результате боевых действий, ударов украинской артиллерии и дронов. Посёлок непригоден для жизни, но, как оказалось, в нём всё-таки живёт одна старушка. Её дом был уничтожен прямым попаданием украинского снаряда уже после освобождения Новосёлки Первой, и она перебралась жить в чудом уцелевшую машину ВАЗ 2104. ВАЗ достался ей от покойного мужа. Ребята каждый день, проезжая через посёлок, завозят смелой женщине продукты, выделяют из собственных запасов провизии.
В Новосёлке Первой раньше стоял скульптурный ансамбль, посвящённый воинам Великой Отечественной, но его тоже разрушили украинскими дронами. Били по памятнику целенаправленно. Но одного из солдат, увековеченных потомками в советские годы, украинцы полностью уничтожить не смогли. Устояла фигура раненого красноармейца, который, запрокинув голову в небо, опирался на своих товарищей. Однополчан разбомбили, и сейчас раненый красноармеец стоит один посреди разрушенного поселка. Изогнувшись, он продолжает смотреть в небо. Бойцы говорят, что воин времён Великой Отечественной высматривает в небе дроны, я же склонен думать, что он смотрит на своих товарищей, ушедших на небеса.
…Но нам необходимо продолжать движение, ведь долгая остановка грозит прилётом украинского дрона, а то и роя дронов. Мы с Леной Бобковой меняемся машинами. Теперь я еду в первой, а Лена с Рулём в замыкающей.
Мой новый водитель по имени Иван – мариуполец, обаятельный жизнерадостный мужчина за сорок. Хотел уйти в ополчение ещё в 2014-м, но тогда у его матери обнаружили онкологию, и он вынужден был остаться на гражданке, работал таксистом. Во время освобождения Мариуполя его дом был полностью разрушен, мать к тому времени умерла. Иван решил всё же пойти в армию, однако в 2022 году в нашем военкомате ему отказали. Видимо, не совсем доверяли жителям освобождённого города, долгое время находившегося под украинской оккупацией. И вот год назад Ивану всё-таки удалось попасть в армию, о чём он нисколько не жалеет.
Один дрон в три минуты
За разговорами мы незаметно подъезжаем к первой точке нашего путешествия. Несмотря на низкую облачность, загоняем машины под деревья, ребята с ружьями оперативно расходятся по периметру и продолжают контролить небо. Другие разгружают груз, привезённый бойцам.
Елена Бобкова берёт у военных интервью. Здесь бойцы «закрывают небо» от украинских дронов, чтобы наши под прикрытием артиллерии могли с минимальными потерями продвигаться вперёд, освобождая нашу многострадальную землю.
Отдав груз, движемся дальше. Впереди нас ждут ещё две точки, находящиеся на самой передовой. Там необходимо быть особо осторожными. Правда, нас хотя бы отчасти может обезопасить низкая облачность и накрапывающий дождь. А ещё расположенные на передовой системы РЭБ. Современный РЭБ позволяет не только сажать вражеские беспилотники, но и засекать место, где находится оператор, что позволяет операторов БПЛА уничтожать.
Проезжаем мимо двух посёлков, недавно отбитых нашими штурмовиками. Населённые пункты полностью разрушены, вдоль улиц стоит разбитая украинская техника и сожженные автомобили, принадлежность которых установить уже невозможно. По пути мариуполец Иван рассказывает, что, когда они вошли сюда, интенсивность работы украинских дронов составляла примерно один в три минуты. Любой, проведя нехитрые математические действия, может просчитать количество украинских БПЛА за день и представить ад, который здесь творился.
На выезде из посёлка нас встречает разбитый украинский бронеавтомобиль, украшенный белым «балкенкройцем» – опознавательным знаком вермахта. Вот вам очередная ассоциация с Великой Отечественной войной.
Впереди вдоль лесополос пешком идут штурмовики. Интересуюсь у водителя Ивана, почему бойцы не передвигаются на автомобилях. Ваня внимательно следит за дорогой, усеянной воронками, объясняет, не отрываясь, что всё просто: украинские дроны, выходя на охоту, выслеживают в основном технику и автомобили. А по передвигающейся пешком живой силе бьют в крайнем случае, когда зарядка дрона уже на исходе, а нашей техники враг так и не обнаружил. Подтверждение его слов появляется прямо за поворотом, где стоит сгоревший «Урал» и танк, которого не спас даже наваренный «мангал».
А если спустило колесо?
Подъезжаем к нужному месту, выгружаемся и пешком идём на точку. За полем и лесополосой уже линия фронта. Небо начинает проясняться, поэтому надо особо внимательно мониторить небо и по возможности быстрее возвращаться обратно, чтобы успеть до того, как украинские дроны вновь возобновят активность.
Записываем короткие интервью и выдвигаемся назад, в сторону ПВД. Идём на максимально возможной для этой местности скорости. Вскоре обнаруживаем, что на нашей машине спустило переднее колесо. Принимаем решение, несмотря на риск, остановиться на повороте и заменить его. Останавливаемся, выскакиваем из машин и начинаем судорожно смотреть в небо. Ребята, вооружённые дробовиками, держат оружие на изготовке. Детально осматриваем колесо и всё же решаем не менять его, а подкачать, чтобы быстрее доехать до менее опасного места. Загружаемся в автомобили и продолжаем движение. Позже снова останавливаемся, чтобы перекурить и снова подкачать колесо, и наконец возвращаемся в ПВД роты СпН РЭБ «Север».
Назвали в честь командира
Только теперь идём знакомиться с командиром подразделения. Им оказывается молодой офицер двадцати пяти лет, выпускник Михайловской военной артиллерийской академии Санкт-Петербурга. Зовут Роман, позывной Север. Собственно бойцы в знак уважения к своему молодому командиру в честь него и назвали роту. Север уроженец Приморска, что на Дальнем Востоке, он сознательно выбрал профессию военного и после окончания академии добровольцем уехал в Донбасс. Бойцы его любят и ценят, Север не раз отправлялся на передовую, в самое пекло, вместе с бойцами, прикрывал бойцов своим телом. За одиннадцать месяцев службы в зоне СВО у Севера три ранения. Таким и должен быть настоящий русский офицер.
После общения с командиром нас проводят в святая святых роты, в лабораторию, где создаётся оружие РЭБ, где чинятся и перепрошиваются сбитые и посаженные украинские дроны. На верхней полке одного из стеллажей лежит «Баба-яга», посаженная недалеко от линии фронта. Это гексакоптер, который украинцы используют и как фронтовой бомбардировщик, и как ретранслятор спутникового интернета «Старлинк» (увеличивая таким образом дальность работы своих дронов-камикадзе), и как носитель этих самых камикадзе.
Знакомимся с замечательными ребятами-умельцами, делаем фото, снимаем видео. Каждый день эти парни рискуют собой, закрывают в том числе и Донецк, обеспечивают нам чистое от украинских дронов небо.
Нам с Еленой пора возвращаться домой. А ребятам из мобильной группы роты «Север» ещё предстоит везти оборудование и новых операторов на позиции.
По пути домой обсуждаем, что, несмотря на риск, обязательно ещё вернёмся к рэбовцам. Пообщаться, поддержать, запечатлеть для истории этих мужественных парней. Чтобы рассказать об их каждодневной боевой работе, которая спасает сотни жизней. Как бы ни высокопарно это звучало, но рядом с рыцарями обязательно должен быть трубадур, чтобы поведать людям о рыцарских подвигах.