Доброе слово и богатому приятно

Откуда залетела к нам фраза: что русскому хорошо, то немцу – смерть, неизвестно. Литературный памятник ей оставил Николай Лесков в рассказе «Железная воля», где во всём правильный немец Пекторалис не совладал в поедании блинов с батюшкой Флавианом и умер прямо за столом. Навсегда остался вопрос, так ли велика заслуга в неумеренном питии и поглощении национальных блюд. А ещё хотелось бы узнать, что немцу-то хорошо?
На отутюженных германских просторах ответов много, и для нас, русских, отнюдь не летальных. Даже после безукоризненной геометрии полей и пашен, дворцов и башен самым сильным осталось впечатление от старейшего в мире социального поселения Фуггерай. И это точно хорошо, и не только немцу.
В течение пятисот лет семейство Фуггеров содержит за свой счёт комплекс из десятков жилых домов для неимущих граждан родного города Аугсбурга. Полтысячи лет германской жизни вобрали в себя несчётно боли и крови, а одна из виднейших семей страны по-прежнему благотворит немалый участок земли в центре древнейшего города Баварии. Здесь, несмотря на трагические потери безумных войн, все при памяти и всё на месте: герб с лилиями, пожалованный семье за заслуги; домик, где жил прадедушка Амадея Моцарта Франц – строительный рабочий Фуггерай; солнечные часы на фронтоне церкви и даже неповторяющихся дверные ручки. Видимо, найти на ощупь свою после «несравненного» пива было непросто.
Социальное поселение – это отнюдь не бараки, а весьма привлекательный ландшафт крыш с частоколом печных труб и ступенчатыми фронтонами. Здесь были своя школа и церковь, а в здании Совета старейшин доныне заседают представители трёх семейных линий Фуггеров, определяющие жизнь поселения. Именно они решают, кто будет принят в посёлок. Есть условия обязательные: католическая вера и два года проживания в Аугсбурге, остальное оговаривается.
Изначально домов было 52, теперь 67, и некоторые их готические номера ведутся с начала XVI века. В 140 квартирах живут сегодня 150 человек, годовая плата за квартиру составляет номинал рейнского гульдена (сейчас это что-то около 1 евро). Сорок рублей в год за комфортное проживание в центре дивного города – для всех наций и народностей это очень хорошо. Впрочем, есть ещё одно обязательное для исполнения правило: три ежедневные молитвы за основателя поселения и всю семью Фуггеров.
Об основателе посёлка. Талантливый купец Якоб Фуггер, прозванный Богатым, учредил этот городок для бедных в 1521 году с мыслью не только об убогих, но и собственной семье: в память об умерших братьях Ульрихе и Георге. «К благу их города и полный глубочайшей благодарности за дарованное Всевышним добро, из благоговения и великодушной щедрости» – так это звучало на торжественном языке XVI столетия. И вот уже скоро пятьсот лет, как благодарные жители Аугсбурга поминают добрым словом, памятниками и бюстами незаурядного земляка. А также его потомков, по сей день хранящих финансово-обременительную традицию.
Так вот. В давнем русском языке существовало слово, которое после 17-года уже считалось книжным, – призрение. Сегодня буква и в приставке воспринимается, скорее, как орфографическая ошибка. Потому что слово с е прочно вытеснило остальное. Призреть – значит заботиться о больных и неимущих. Мы забыли своих Фуггеров. А ведь и наше просвещённое купечество было отмечено славным словом историка М. Погодина: «Если бы счесть все их пожертвования за нынешнее только столетие, то они составили бы такую цифру, которой должна бы поклониться Европа». Братья Третьяковы, которые не только галерею оставили городу, но создали училище для глухонемых; Прохоровы, при своей фабрике обустроившие родильный приют, богадельню, школу; Хлудовы, содержавшие богадельню, палаты для неизлечимо больных женщин, бесплатные квартиры. А ещё были больницы Солдатёнкова и Солодовникова, Бахрушинские, Хлудовские, Мазуринские, Горбовские дома призрения. Купцов Бахрушиных называли «профессиональными благотворителями»: они построили и содержали больницу, дом бесплатных квартир, приют и колонию для беспризорных, ремесленное училище для мальчиков, дом для престарелых артистов, в Зарайске была богадельня имени Бахрушиных. Ёмкое русское слово – «богадельня» и понятнее, чем хоспис.
Купец Фуггер искренне верил, что благодарные молитвы бедных сердец помогут ему не только на земле, но и там, куда отправляется каждый живущий. И ведь помогли: пятисотлетняя благополучная история семьи наглядный тому пример.
Нашим – ни молитв, ни славы. Может, потому новые богатые и вкладываются не туда.