У известного писателя Ильи Кочергина вышел сборник очерков «Присвоение пространства». О новой книге и особенностях взаимодействия с миром прозаик рассказал «ЛГ».
– Пространство обычно осваивают, покоряют – а присваивать его проще? Интереснее?
– Примерно до тридцати лет я именно покорял пространство, расширял свою географию, мотался от Белого моря до Тихого океана, мне нравились Владимирское Ополье и Приполярный Урал, Байкал, Камчатка и Кольский полуостров, Карелия и Алтай. И я никак не мог наездиться.
Тем временем встретил Любу, которая стала моей женой, – катер привёз её ночью на берег прекрасного сибирского озера, на этом берегу я сидел у костра. Её я тоже покорил, но самое интересное началось потом, после покорения, и продолжается сейчас, когда мы живём вместе уже четверть века. Это, наверное, и есть присвоение – двадцать пять лет просыпаться вместе и продолжать с изумлением и интересом смотреть, удивляться, изучать, иногда не очень чётко различать, где заканчивается один из нас и начинается другой. Так же и с пространством, да и с литературой, наверное. Прочитал ты какую-то толстую и известную книгу и можешь этим похвастаться: мол, какой талмуд осилил. А другое дело – присвоить, сделать эту книгу частью себя и самому сделаться её частью, периодически перечитывать некоторые любимые места, открывать на них страницы не глядя, менять вдруг отношение к тысячу лет знакомым персонажам, оставлять на полях кучу пометок, спорить с автором, который, может быть, давным-давно уже умер. Стихотворения заучивать и проборматывать про себя целыми днями, занимаясь разными делами, так что какая-нибудь уборка, прогулка или посадка картошки вдруг начинает происходить в ритме этого стихотворения. Или ещё бывает очень здорово по строчке, по слову в течение целого дня восстановить в голове стихотворение, которое ты никогда не учил, а потом открыть книжку или страничку в интернете и понять, что твой восстановленный текст почти тождествен авторскому.
Вот так я теперь проборматываю про себя плоский ландшафт юго-востока Рязанщины, где больше десяти лет назад построил себе дом и начал вживаться в пейзаж. Ну и книжка теперь об этом вышла, чему я очень рад.
– Размер пространства при этом имеет значение?
– Для меня имеет значение размер присвоенного пространства, в центре которого я живу. Мне важно, что километров на десять вокруг моего дома я всё обошёл пешком, представляю, где растут какие деревья, кто где гнездится, роет норы, пасётся. Мне важно, что километров на сто вокруг я всё объехал и представляю себе историческую карту местности, посетил музеи и древние, заросшие травой городища. Нравится, что интернет связывает меня с другими городами и странами, когда я сижу в комнате у своей печки. Важно, что я как-то связан с землёй (копошусь на огороде) и с животными (помимо собаки у меня лошадь, которая здорово изменяет пейзаж). От всего этого создаётся впечатление, что мой дом стоит ровно в центре мира.
А когда я жил в своей родной Москве, то всё, что я мог сказать, – это что живу не так уж далеко от центра города. Что ни говори, трудно ощущать центром мира многоэтажный и многоквартирный типовой дом. И центром мира приходилось ощущать скорее центр города, Кремль. Знаешь, я гарантирую, что мир, в центре которого не Кремль, а моя печка, и на ней готовит моя жена, гораздо более здоровый, добрый и интересный! И я прикладываю усилия, чтобы поддерживать его в уюте и порядке.
– В каком возрасте лучше всего ощутить эту причастность?
– Услышав твой вопрос, я сразу представил себя писателем, к которому тянутся люди со всей России за советом. В каком возрасте лучше выходить замуж, а в каком – присваивать пространство? Это было бы здорово, но у меня никогда не получится быть таким всезнающим. Я ставлю на себе какие-то жизненные эксперименты или помимо своей воли проживаю разные ситуации и пишу об этом. Всё, чем я могу поделиться, – личный опыт и личные размышления, а не истина.
Полгода назад, например, мы неожиданно для самих себя завели коня, ветерана большого спорта, нам его пристроили родственники на тихую пенсию, чтобы не сдавать на мясо. И я сейчас пишу об этом большой текст, мне очень интересно, как на нас с женой влияет жизнь и дружба с этим животным, к чему это всё приведёт. Он совсем не похож на нас, хищников, он травоядный, жертва, у него даже глаза в разные стороны смотрят, а не вперёд, как у нас. И чтобы выстроить с ним отношения, нужно хоть в чём-то найти с ним общее, нужно уметь понять его странную травоядную точку зрения и его язык, это увлекательное занятие. Я уже замечаю, что гораздо менее придирчиво и раздражительно общаюсь с сыном.
Я долго убеждал самого себя, что имею право выбирать место для жительства (а не следовать пословице «где родился, там и пригодился»). И выбрал деревню, хотя большинство предпочитает мегаполис.
Поэтому мне больше нравится не навязывать свои истины читателям, мне интереснее наблюдать и пытаться вместе обнаружить какие-то новые смыслы.
– Присвоение пространства тождественно самопознанию или это его составная часть?
– Прежде всего оглянуться и обнаружить себя в пространстве, где есть что-то помимо человека и сделанного человеком, – это уже достаточно необычно и интересно. Мир интересен, даже когда смотришь непосредственно на него, а не на своё отражение в нём. Нобелевский лауреат Карл фон Фриш, этолог, посвятивший жизнь изучению пчёл, писал: «Какая плачевная скудость воображения – видеть в животных всего лишь ресурсы нашего самопознания». Самое интересное происходит на границе контакта, как говорят психологи-гештальтисты, и им вторят современные натуралисты. Основатель эволюционной биологии развития американский биолог Скотт Гилберт и его коллеги пишут: «Вероятно, почти всё развитие – совместное. Природа выбирает отношения, а не отдельных особей».
Мне интересно контактировать с окружающим мой дом пространством и его обитателями.
– Как долго выстраивалась эта книга? Все ли пять текстов в ней – очерки?
– Да, все пять текстов в ней – очерки. Два из них посвящены моему любимому Алтаю, где я работал лесником в заповеднике и куда я стараюсь регулярно приезжать, где остались близкие друзья. А в остальных идёт речь о Рязанщине, где шкурка Земли не такая яркая и привлекательная, как на Горном Алтае, где вживаться и влюбляться в пространство труднее, но не менее увлекательно.
Первый очерк об Алтае я написал ещё в 2018 году для задуманного мной сборника очерков современных писателей о Сибири. Сейчас эта книга вышла в «Редакции Елены Шубиной», получилась очень интересной и, как мне кажется, нужной, в ней собраны тексты почти двух десятков современных авторов.
Мне очень понравилась эта форма – очерк, она подходит для неспешного долгого разговора на такую размытую тему, как, например, взаимоотношения человека и пространства. Она не менее требовательна к языку, чем художественная проза, а после того как был дописан последний текст о пространстве, выяснилось, что появился и вполне определённый общий сюжет сборника, который можно описать примерно так: от покорения просторов и юношеского расширения личной географии к присвоению пространства, налаживанию с ним тесных, родственных связей и, наконец, передаче этого пространства в наследство – последний очерк посвящён нашей совместной с сыном поездке на Алтай.
– Почему сегодня человек предпочитает не беречь природу, а транжирить деньги?
– Этот вопрос опять, наверное, должен быть адресован писателям-патриархам, светочам и кладезям, но попытаюсь ответить.
Если подумать, как это происходит у меня, то могу сказать, что, когда я транжирю деньги, мне становится как-то спокойнее – я занимаюсь простым и понятным делом. Когда же я начинаю беречь и спасать природу, то мой уровень тревоги повышается – дело это трудное, сложное, мнения специалистов о том, как это нужно делать, часто противоречат друг другу. Занятие это требует осознанности, чувствительности, готовности к самоограничениям. А когда ты влез в эту проблематику, то часто руки просто опускаются от безнадёги.
Поэтому люди, наверное, и выбирают лёгкие, весёлые и понятные дела вместо трудных, малопонятных.
К тому же обычный человек сегодня не может адекватно оценить экологические проблемы – наиболее серьёзные из них уже недоступны для наших органов чувств.
Беседу вёл
Юрий Татаренко
«ЛГ»-досье
Илья Николаевич Кочергин родился в 1970 году в Москве. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького. Сменил множество профессий: от лесника до библиотекаря. Как прозаик дебютировал в 2000 году в журнале «Новый мир». Автор книг «Помощник китайца», «Я, внук твой», «Точка сборки», «Ich Любэ Dich». Лауреат премий журналов «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», а также премий «Эврика» и Правительства Москвы в области литературы и искусства.