Григорий Кофман, г. Новосибирск
Как-то ехал в автобусе, входит старушка, маленькая, сухонькая, и говорит человеческим голосом: «Сидоров, ты меня помнишь? Я твоя учительница». Я пригляделся. Ну как не помнить? Она ещё мне говорила: «Иди к доске». То есть себя не уважала. Не надо говорить «иди к доске», надо говорить «иди к стройной женщине».
Уступил я ей место. А она говорит, мол, если что, обращайся, одноклассники помогут, я с ними связь поддерживаю.
И тут я вспомнил. Мой сосед по дому оборзел, ставит машину прямо перед подъездом, ни зайти, ни выйти. Я его спрашивал про совесть. А он говорит: «Нету, так что не проси, не дам…» А ведь в одном доме живём. Но оказывается, жизнь – это движение вперёд и в зад ради места на парковке.
Короче, позвонил я учительнице. Она выслушала и говорит: «Звоню Курякину». А я его помню. У него в одно ухо влетало, а из другого вылетало, то есть полёт нормальный. А щас он депутат.
Через день смотрю: перед подьездом нет соседской машины! Сосед идёт – морда обезьяны, у которой банан отняли. Подходит ко мне, извиняется, говорит, мол, доставил мне неудобства, но теперь будет радость доставлять. Блин, доставщик радости, конь педальный. С каких яиц ему эта радость вылупилась? Оказалось, его оштрафовали.
И с тех пор зажил я по-человечески. Как-то с женой вышли из машины, идём пешком, и тут гаишник. Подходит и говорит, мол, вы шли со скоростью сто километров в час и друг к другу не пристегнулись. Шутка, говорит, но эта шутка стоит три тыщи.
Я спорить не стал, дал ему три тыщи. Звоню учительнице. Она выслушала и говорит: «Звоню Иванцову». А я его помню. Он закон Ома излагал так: «Лампочка светится, магнитола орёт, а человек под током делает всё сразу». А щас он начальник ГАИ.
Вечером звонок в дверь, открываю – тот самый гаишник. Извиняется за беспокойство и говорит, мол, деньги портят человека, но гаишники эту порчу снимают. И даёт мне шесть тысяч, то есть возвращает долг с процентами.
А потом сын начал из школы двойки приносить. На математике пятью пять у него семь, то есть способный, но невнимательный. На физкультуре не мог поднять задницу, врал, что врачи ему запретили подымать тяжесть.
Что делать? Звоню учительнице. Она выслушала и говорит: «Звоню Петровой». А я её помню. Она в сочинении писала, что летом в деревне слышно не «ку-ка-ре-ку», а «твою мать, слезай с трактора». А щас она завотделом образования. Так что теперь у моего сына за год одни пятёрки. Правда, читать разучился.
А недавно шли мы с женой по улице, а она яркая. И один мерзкий тип принял её за проститутку, но не валютную, а за рубли. Мне стало обидно, дал я мерзкому типу в глаз, а он мне в ухо. А глаз, видно, дороже уха стоит, и его отпустили, а с меня взяли подписку о невыезде, будто я выезжаю с девками на Ибицу летом на лыжах.
Что делать? Звоню учительнице. Она выслушала и говорит: «Звоню Кукину». А я его помню. Он любил математику, говорил: «Семь раз отмерь, а длиннее не станет». А щас он прокурор. И моё дело замяли. А того мерзкого типа повязали – говорят, он в полицию подбросил наркотики, и у них теперь каждый день – праздник, День полиции.
А однажды учительница меня спросила, мол, кем я стал. Чем одноклассникам могу помочь? И я ответил: учился же кое-как, так что я простой работяга. Несу, мол, свой крест, подталкивая им себя сзади. А она говорит, поняла, ты – священнослужитель. Будешь, говорит, грехи отпускать, кому-то пригодится.
Что я хотел этим сказать… Дорогие одноклассники! Если с вами дружить, можно жить по-человечески. Спасибо вам за всё!