Вероника Крашенинникова, генеральный директор Института внешнеполитических исследований и инициатив, член Российского исторического общества
Представляем читателям книгу «Финские СС на Украине и Юге России» профессора Владимира Николаевича Барышникова. Автор – видный специалист по истории советско-финляндских отношений, завкафедрой истории Нового и новейшего времени Института истории Санкт-Петербургского госуниверситета, доктор исторических наук. Вышедшая книга актуальна в связи с попытками финской академической науки скомпрометировать те положительные тенденции, которые долго преобладали в российско-финляндских отношениях.
Настораживает и ход мыслей нынешнего президента Стубба. Например, он заявлял, что страна будет стремиться с помощью НАТО, куда она вступила 4 апреля 2023 года, создать «великую Финляндию». Напомним, это было некогда и целью маршала Маннергейма, при котором финны трижды воевали против СССР – больше, чем кто-либо другой.
В книге описаны процессы, о которых знают не многие. Как Германия смогла организовать нацистское движение в Финляндии? Как страна оказалась единственной в мире, кто добровольно, не будучи оккупирован, позволил нацистам развернуться у себя ещё до начала Великой Отечественной войны?
Материал истории профессор Барышников освещает глубоко, анализируя контекст и корни возникновения эсэсовского движения в Финляндии, рассматривает немецко-финляндское сотрудничество в 1920-1930 годы в разных сферах.
Формирование финских эсэсовских частей началось в марте 1941-го. Они должны были проходить службу в дивизии СС «Викинг», которой командовал немецкий нацист, «консервативный идеалист» бригаденфюрер СС Ф. Штейнер. Звучало также обещание Третьего рейха позволить Финляндии присоединить новые земли на Востоке. Барышников показывает, что «Викинг» выполнял не только боевые, но и карательные функции, с чудовищной жестокостью и ненавистью к гражданскому населению. Учёный подчеркивает, что финских эсэсовцев невозможно называть патриотами Финляндии, – они записывались в войска СС не ради защиты своей страны, а по идеологическим и личным мотивам. Многих служба притягивала возможностью самоутверждения через насилие: в нацистскую дивизию вступали те, кому «хотелось почувствовать вкус крови».
В книге раскрыты действия финских эсэсовцев на землях Западной Украины, на пути от Киева к Днепропетровску, в Ростове-на-Дону, Приазовье, на Кубани и на Кавказе. Разгром фашистов под Сталинградом произвёл на руководство Финляндии «воздействие, подобное шоку». «Мы решили, – отмечал Маннергейм, – что большая война окончательно достигла своего поворотного пункта, и для Финляндии это означало необходимость поиска путей выхода из неё». В строю финских СС осталось 350 человек из 1408 добровольцев. В конце апреля 1943-¬го их отправили в немецкий тыл – в Баварию, а позиции на передовой отошли к эстонскому батальону СС «Нарва». Вернувшись 1 июня 1943 года домой, финны уже стали «феноменом прошлого»: Маннергейм видел неотвратимый крах Третьего рейха.
Однако у германского руководства СС оставались планы в отношении финских легионеров. Из них намеревались сформировать «антисоветское подполье, которое должно было приступить к действиям в случае советского вторжения в страну». И тут всплывает история секретной операции спецслужб США и НАТО «Гладио», начавшейся в 1950-х. В частности, реализацией идеи создания антисоветского подполья занялся вместе с прежними сослуживцами унтерштурмфюрер СС Лаури Тёрни. Он «солдат трёх армий», посвятивший себя борьбе с коммунистами. Воевал в рядах финской армии в «зимней войне», в составе дивизии СС «Викинг» на Украине и в спецназе армии США во Вьетнаме.
В конце Второй мировой Тёрни сдался британским войскам, вернулся в Финляндию, где был арестован за госизмену и получил шесть лет тюрьмы. Однако в 1949-м сбежал в Швецию, записался матросом в торговый флот, в Мексиканском заливе прыгнул за борт и доплыл до американского побережья. В то время в США военные и спецслужбы набирали европейских радикальных антикоммунистов на случай секретных операций против СССР и стран Восточного блока. В 1952-м в силах спецназначения США («зелёные береты») был создан 10-й полк, предназначенный для европейского театра военных действий, в том числе для диверсионной войны после возможного «советского вторжения» в Европу, чем тогда всех пугали.
В этом полку и стал служить финский эсэсовец Тёрни, теперь уже под американизированным именем Ларри Торн. Он погиб на войне США во Вьетнаме. Но его «славу» увековечили: в 2010 (!) году Тёрни-Торн был определён первым почётным членом полка спецназа армии США, в 2011-м – введён в Зал почёта командования спецопераций США. Его именем названа ежегодная награда для лучшего оперативного подразделения и главный плац на военной базе 10-го полка. Других героев не смогли найти.
Представляем в сокращении фрагменты из книги.
* * *
... Первые впечатления от боевых действий финских эсэсовцев указывали, что им начавшаяся война продолжала казаться не особо сложным делом. По словам гауптштурмфюрера СС Юрьё Кайла, тогда ему представлялось, что эти «многочисленные захваты пустых деревень, после артподготовки, и обычные стычки с предполагаемыми снайперами... являлись лишь проявлением опереточной войны». Действительно, впечатления от событий советско-финляндской войны у прошедших её финнов были явно другими. Однако дивизия «Викинг», несмотря на своеобразную форму ведения боевых действий, всё же несла потери, и они, очевидно, были хорошо заметны её командованию. Ф. Штейнер впоследствии вынужден был признать, что уже в первых боях на советской территории он почувствовал, что «противник оказался жёстче, чем поляки в 1939 г. или французы в 1940 г.».
Части вермахта, действовавшие севернее дивизии СС «Викинг», после перегруппировки смогли прорвать долговременные советские укрепления на старой границе в районе Новоград-Волынского и начали наступать к Житомиру, заходя, таким образом, в тыл основным силам Красной армии. Для немецкой армии открывалась перспектива окружения частей советских войск и прорыва к Киеву. Как образно пишет М. Йокипии: «Танковые колонны и колонны лёгкой моторизованной техники немецких дивизий «плыли» свободно над залитыми солнцем зерновыми полями чёрноземного региона Украины, как если бы это были военно-морские части, действовавшие на суше».
Основные подразделения дивизии СС «Викинг» также устремились к Житомиру. Другие же её части начали перебрасывать в район Дубно Ровенской области – причём, отнюдь не для ведения боевых действий. Они были необходимы, как отмечает М. Йокипии, «не столько из-за их малоизвестной боевой ценности, а для того, чтобы их прибытие освободило танковые дивизии наступающих войск (вермахта - В. Б) от контроля над мостами и сёлами в ближнем тылу и, таким образом, позволяло продолжить атаку» передовым частям фашистов.
9 июля сопротивление защитников Житомира было сломлено, и тогда «Викинг» отпраздновал свой успех, превратив город в руины». Причём, как и прежде, подразделения дивизии в военном отношении не прославились. В занятый вермахтом город части дивизии начали прибывать 14 июля. Причём, в Житомире три роты полка «Нордланд» задержались... до 22 июля. Естественно, главной задачей для эсэсовцев стали аресты «обычных подозреваемых». В итоге развернулись масштабные репрессии против гражданского населения. От рук СС погибло 402 человека. Конечно, убивали не только евреев, казнили и всех арестованных партийных и советских работников. Как в это время докладывалось в Берлин, «в Житомире расстреляно около 400 евреев, коммунистов и сторонников НКВД». Всё это никоим образом не вызывало у финских эсэсовцев никакого «внутреннего протеста» или возражения. По мнению профессора Л. Вестерлунда, «когда дело доходило до антисоветских и антикоммунистических взглядов, между мнениями эсэсовцев «Reichsdeutsche» и северных добровольцев, вероятно, не было большой разницы». Это подтверждалось и на послевоенных судебных разбирательствах, проходивших в отношении военных преступлений военнослужащих дивизии СС «Викинг». Какой-либо разницы в зверствах немцев и финнов не фиксировалось...
11 июля на подступах к Киевскому укрепрайону немецкая армия, «встретив сильные контратаки», была остановлена. Что же касается эсэсовцев, то тогда даже фюрер, который следил за происходящими событиями на фронте, был обеспокоен «медленным продвижением... дивизии СС «Викинг». Командование группы армий «Юг», учитывая складывавшуюся ситуацию, предложило своему руководству рассмотреть в дальнейшем несколько иной план действий. Речь шла о том, чтобы вместо штурма Киева двинуться «главными силами танковой группы – на Белую Церковь, а оттуда – в южном или юго-восточном направлении» с тем, чтобы из тех мест зайти в тыл обороняющим Киев советским войскам...
Продвигаясь в целом достаточно широким фронтом, подразделения дивизии устраивали кровавые расправы над местным мирным населением и военнопленными. Например, в районе села Микулинцы были взяты в плен оказавшиеся в окружении около 300 бойцов Красной армии. Причём командир дивизии Ф. Штейнер лично ходил вдоль рядов военнопленных и указывал на тех, кто, по его мнению, казался «менее германским». Около 200 человек, выражение лиц которых ему «не понравилось», были убиты. Иными словами, весь начальный путь следования по советской территории дивизии СС «Викинг» сопровождался кровавыми следами массовых репрессий...
По мере продвижения немецких войск на восток, сопротивление Красной армии по всем направлениям явно начало нарастать. Бои на Украине становились всё более кровопролитными... Когда казалось, что «до Киева было уже рукой подать», а «солдаты разведывательных подразделений в лучах вечернего солнца уже различали силуэты киевских соборов», немецкое командование приняло новое решение. Основные части дивизии СС «Викинг» были развёрнуты отнюдь не на штурм киевских укреплений. Им было приказано начать обход города с юга в направлении Сиквира – Белая Церковь – Богуслав.
В своём дневнике генерал Ф. Гальдер 14 июля отметил, что «главные силы дивизии СС «Викинг» идут во втором эшелоне за 9-й танковой дивизией, которая начала наступление от Житомира на Белую Церковь». Здесь эсэсовцами вновь были устроены показательные массовые казни. Как всегда, они были проведены в отношении гражданского населения и, прежде всего, жителей еврейской национальности. В городе погибло до 700 евреев...
После этого дивизия, продвигаясь на восток, примерно в 100 километрах от Киева, в районе посёлка Тараща впервые столкнулась с реальной боевой обстановкой и приняла участие в военных действиях. Заняв 16 июля Таращу, подразделениям полков «Вестланд» и «Германия» пришлось перейти к обороне. В. Тараще дело стало доходить до рукопашных схваток. Как отмечали финские эсэсовцы, им пришлось активно участвовать в боях, когда «в рукопашных схватках винтовки применялись подобно дубинкам». В целом советские войска волнами атаковали позиции эсэсовцев и даже стали уже прорываться к их командному пункту.
Активность советских войск на данном направлении была объяснимой. Командование Красной армии чётко фиксировало угрозу выхода немецких частей в тыл сразу трём советским армиям Юго-Западного фронта. Естественно, этому пытались помешать. В результате наступление соединений 1-й танковой группы было задержано, что позволило советскому военному руководству «выиграть время для отвода в юго-восточном направлении 6-й, 12-й и 18-й армий, которым угрожало окружение».
Однако перехватить инициативу Красной армии всё же не удалось. Более того, германское командование оказалось готовым к советскому контрнаступлению. Немецкая разведка смогла вовремя перехватить приказ советского командования о его начале, переданный по радио, что облегчало задачу нацистам, и они смогли перестроиться и организовать соответствующую оборону. Единственное, что Красной армии удалось – это не допустить быстрого прорыва германских войск. Как зафиксировало высшее немецкое военное руководство: «Противник снова нашёл способ вывести свои войска из-под угрозы наметившегося окружения. Это с одной стороны – яростные контратаки против наших передовых отрядов... а с другой – большое искусство, с каким он выводит свои войска из угрожаемых районов». Но период, когда военнослужащие дивизии СС «Викинг» больше всего уделяли внимания репрессиям, а не проведению боевых действий, постепенно заканчивался. Группа армий «Юг» замедлила продвижение по Украине… Как отметил 19 июля 1941 г. в своём дневнике генерал Ф. Гальдер, «плохая погода, удерживающаяся в течение продолжительного времени, замедляет продвижение войск группы армий “Юг”». Но не только летние дожди замедляли темп немецкого наступления. 26 июля один из финских бойцов зафиксировал: «Вечером шёл дождь из воды и гранат» и 27 июля приписал: «Прошлой ночью я спал пять часов – и это является рекордом в течение длительного времени». Действительно, подразделения дивизии «Викинг» вынуждены были вести непрерывные бои в районе города Богуслав. Здесь финские эсэсовцы столкнулись с очередным контрнаступлением советских войск. Красная армия наносила удар на стыке 6-й армии и 1-й танковой группы. Всё это говорило о том, что бои для дивизии «Викинг» принимали затяжной и реальный характер.
Для финских СС война всё меньше стала походить на некую «игру» или «охоту». По мнению М. Йокипии, «накапливающаяся усталость от боёв начала ещё совпадать с голодом», который, очевидно, был связан с плохо организованным продовольственным снабжением наступающих частей немецкой армии. Как отмечалось германским командованием, на данном направлении «из-за крайне плохих дорог количество грузов, перебрасываемых транспортными колонами большой грузоподъёмности, уменьшилось на 50 %»...
Проходившие изменения в характере действий дивизии СС «Викинг» означали, что ей приходилось всё чаще отвлекаться от участия в жёстких карательных экспедициях против мирного населения. Снижение к концу лета репрессивной активности стало достаточно очевидным. Как считает профессор Л. Вестерлунд, это было, прежде всего, вызвано тем, что на новых захваченных украинских территориях уже просто «не оставалось еврейских поселений». Но это мнение представляется не совсем верным. Еврейского населения в районе Киева и на остальной части Украины было немало. Но на новых территориях, которые немецкие войска захватили после прорыва на старой советско-польской границе, ситуация изменилась не только или не столько с точки зрения этнического состава местных жителей. Здесь явно поменялась сама их ментальность. Советское население, воспитанное в духе интернационализма, не разделяло украинские националистические настроения и не стремилось помогать эсэсовцам.
* * *
Остаётся важным понять, насколько те идеи, которые проповедовались в Финляндии в годы Второй мировой войны и на основе которых возникло эсэсовское движение, сохранились в современном финском обществе.
Долгое время вопрос считался неактуальным. Сложилось убеждение, что с русофобией – а именно она во многом лежала в основе финского эсэсовского движения – в Финляндии покончено. Так же как были «сняты с повестки» идеи создания «великой Финляндии». Как утверждают современные отечественные исследователи, в России «долгое время казалось, что после всего того, что пережила Финляндия в первой половине ХХ века, послевоенная линия президента У К. Кекконена на выстраивание добрососедских взаимоотношений с СССР окончательно возобладает». И казалось, что Парижский мирный договор 1947 г. закрепил новый миролюбивый курс Финляндии, создал гарантии того, что в стране никогда не возникнут силы, которые могли бы встать на путь, ведущий к войне. Финляндско-советские отношения стали строиться на взаимном доверии и этим создавали атмосферу мира на Севере Европы. Однако, как сейчас выяснилось, доверие и дружба «остались в мечтах».
Финляндия легко и просто отказалась от проверенной временем политики нейтралитета.
Теперь даже на высшем государственном уровне в Финляндии стали предприниматься попытки пересмотреть итоги Второй мировой войны в совершенно неуклюжем и абсолютно не соответствующем истории направлении. В результате в начале XXI в. в Финляндии полностью «забыли» слова У К. Кекконена, которые он сказал в декабре 1943 г., выступая в Стокгольме: «Не в интересах Финляндии быть союзником какой-либо великой державы в качестве форпоста у советской границы».
В тему
На встрече в Белом Доме 18 августа 2025 года президент Финляндии Стубб заявил: «У нас протяжённая граница с Россией и есть исторический опыт взаимодействия с Россией. Мы нашли решение в 1944 году, и я думаю, мы сможем найти решение и в 2025 году».
Вряд ли президент Стубб хорошо понимал, что сказал. Дело в том, что к 1944 году Финляндия находилась в таком военно-политическом проигрыше, что при всей своей ненависти к СССР Маннергейм по требованию Москвы согласился включить в правительство финских коммунистов и даже отправил поздравительную телеграмму Сталину на 7 ноября, когда отмечалась годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Однако, если глава Финляндии действительно готов воспользоваться историческим опытом добрососедства, по которому шло послевоенное руководство Финляндии, то ему придётся сильно скорректировать курс финского правительства. «Горький опыт, который финны пережили в результате трёх войн, подтолкнул их к выводу, что являться форпостом Запада на границе с Советским Союзом будет для самой Финляндии очень плохо», – отметил В.Н. Барышников, комментируя слова Стубба по просьбе ТАСС.