Как-то уже не удивляешься тому, что «толстые» журналы выходят микроскопически обидными тиражами. Потому что печатаются там по-настоящему хорошие вещи. Читаю украинский русскоязычный журнал «Радуга», седьмой номер. Тираж всего две тысячи.
Журнал появился в Харькове в 1927 году и в прошлом – отметил восьмидесятилетие. За историю своего существования несколько раз менял название. В конце концов с 1963 года стал называться «Радуга».
Публикуются здесь произведения украинских авторов, пишущих на русском языке, и, как говорит главный редактор Юрий Ковальский, издание рассчитано в первую очередь на украинского читателя. Хотя трудности сейчас переживают и украиноязычные и русскоязычные журналы. О том, считать ли украинским писателя, пишущего на русском, немало дискутируют на Украине. Есть мнение, что национальный писатель должен писать только на родном языке.
Обложка красочная, глянцевая. Имена авторов написаны прямо в облаках. Но, несмотря на это, тексты серьёзные и профессиональные. Радует жанровое разнообразие. Здесь и поэзия, и мемуарная проза, и фантастика, и сказка, и критическое эссе. На внутренней стороне обложки представлена живопись Алины Максименко. Пейзаж, натюрморты. Влажные, зыбкие, струящиеся, будто после дождя. Краски свежие и поющие. Художница (статья Сергея Миронова «Неизвестная Алина») пытается рассказать зрителю не о реалиях окружающего мира, а о своих ощущениях, переживаниях.
Особняком стоят «Воспоминания. Дневники» Ирины Голуб, профессора Московского государственного университета печати, написавшей в соавторстве со знаменитым Д.Э. Розенталем несколько учебников по русскому языку. Арест родителей как «врагов народа», сначала отца – украинского писателя Бориса Антоненко-Давидовича, потом матери – талантливой художницы, война, смерть бабушки, единственно близкого человека, – всё это глазами маленькой девочки. Хотя о репрессиях и войне написано много, текст сразу подкупает искренностью, свежестью восприятия. Никакой оценочности. Смесь наивности и отчаяния. Детского изумления и уже недетской горечи. Почти невесомый опыт счастья и почти неподъёмный – боли, страха, отчаяния. Огромная сила духа ребёнка при абсолютной беззащитности. И – неосознанное геройство. Десятилетняя девочка пробирается через запрещённую зону в городе за уткой для прикованной к постели бабушки, одна едет в вагоне с немцами… Художественный эффект достигнут – замусоленное прошлое предстаёт живым, хрупким, только что случившимся. Из субъективной правды ребёнка неожиданно вырастает правда объективная, историческая. Может быть, немного сентиментально и прямолинейно. Но для детского восприятия вполне оправданно. Автор, на мой взгляд, намеренно не делает из живой ткани воспоминаний «литературу». Читаешь – и чувствуешь: это подлинное.
Искренней и неподдельной интонацией пронизаны стихотворения Клавдии Билыч, не так давно ушедшей из жизни. Пусть любовная лирика автора откровенно «женская», пусть неоригинальны рифмы – зато стихи настоящие.
От меня отказалась любовь!
Мой тоскующий профиль и слёзы,
Многословье в отсутствие слов,
Бестолковые дни и вопросы –
Надоели любви.
И – ушла.
И, конечно, туда, где не ждали,
И, конечно, того обожгла,
Кто и думал об этом едва ли…
Любопытно эссе «Истоки музыки» Валерия Хаита, обнаружившего ростки юмористического гения зрелого Довлатова в его письмах отцу из армии. Далее цитируются стихотворения автора «Зоны» и делается предположение, что Довлатов-прозаик вырос из собственных же стихов. Заканчивает Валерий Хаит тем, что отмечает (далеко не первый, о чём и говорит честно, ссылаясь на высказывание Бродского) у Довлатова хороший вкус, умение сочетать трагедию с иронией, насыщать свои тексты интеллектуальными комментариями, ненавязчивость и неагрессивность. Выглядит вполне убедительно.
Делится своими интересными наблюдениями библиотекарь из Германии Нора Цацко. Возраст читателей, рассказывает автор, от сорока и выше. Что читают наши соотечественники? Да то же, что и в Москве те, кто хочет «отвлечься» и «забыться»: Акунина, Маринину, Донцову, Незнанского… Детективы, приключения, фантастику. Женщин бальзаковского возраста привлекает «женский роман» с названиями: «Искушение ночи», «Поглупевший от любви», «Румба страсти». Среди зарубежных авторов первый в списке Мишель Уэльбек.
Жаль, мало востребована детская литература, Маршак и Чуковский. А с поэзией дело обстоит совсем плохо. «Но как мало читают стихи! – сокрушается автор. – Лучшая поэзия мира тоскливо стоит на полках, дожидаясь своего часа, своего читателя».
Так вот, наверное, и журнал «Радуга» существует для своих читателей, дожидается своего часа.