Драма художника

В советское время Юрий Рытхэу был своего рода визитной карточкой чукотской, да что чукотской – пожалуй, и всей советской литературы. Его трилогия «Время таяния снегов», дилогия «Сон в начале тумана» и современная легенда «Когда киты уходят» обошли почти весь мир. Но после распада Советского Союза он вдруг оказался невостребован. Более того, и у нас в стране, и за рубежом писатель был подвергнут нещадной критике. Особенно ему досталось от бывшего советского диссидента Бориса Шишло. Из далёкого Парижа этот учёный в 1994 году писал: «Цивилизация советского типа породила вместе с унижением человека сильнейшие комплексы неполноценности у целых народов, которые должны были рано или поздно вырваться наружу. В советскую эпоху, когда психоанализа в стране не было, как и секса, по выражению одной государственной дамы, самыми мощными средствами выведения наружу страхов и преодоления фрустраций служили так называемые «национальные литературы». Самым лучшим примером здесь был, конечно, Юрий Рытхэу, чьё творчество, более интересное именно для психоанализа, а не истории литературы, во многом и породило, я уверен, эту замечательную серию чукотских анекдотов. Ведь в романах Рытхэу чукчи только и делают, что чистят зубы, моют руки и вытирают их белоснежными полотенцами, читают Гоголя и Пушкина, слушают музыку Моцарта и всё время проводят в музеях, наслаждаясь картинами Матисса. К слову, сами чукчи, сколько мне ни приходилось с ними говорить, Рытхэу не любят. «Он – не наш, – говорят они, – он всё врёт». Интересно, что своим они считают писателя Владилена Леонтьева, абсолютно русского по происхождению, но превосходно, в отличие от Рытхэу, писавшего по-чукотски.

В 1998 году тогдашний губернатор Чукотки Александр Назаров объявил в честь Юрия Рытхэу в округе новый праздник – День чукотской литературы, постановив его отмечать восьмого марта, и учредил литературный конкурс имени писателя.

Рытхэу поначалу инициативу губернатора Чукотки воспринял с большим удовольствием. Но потом ему хватило ума понять, что власть решила использовать его имя в собственных целях. Поездив по округу, он увидел, что народ донельзя обнищал. Потрясённый лицемерием руководства, Рытхэу летом 1999 года прислал своему давнему товарищу Владимиру Христофорову следующее письмо: «Дорогой Володя! Вот я и вернулся из месячной поездки на Чукотку. О её охвате можешь судить по маршруту – Анадырь, Лаврентия, Лорино, Пинакуль, Поутен, Аккани, Инчоун, Уэлен, Наукан. Часть этих названий значится только на карте (Наукан), тем не менее я там побывал, ступил ногой на эти земли и даже ночевал (Поутен) в шторм две ночи в открытой тундре, в мокром спальном мешке. От простуды меня спасла уха из наловленной собственноручно рыбы (24 гольца сеткой). Причём, начиная с Лаврентия, никаких вертолётов и самолётов, только вельботы и байдары. Порой приходилось плыть по восемнадцать часов (из Лаврентия в Инчоун). Конечно, это путешествие для более молодого человека, но тем не менее я его выдержал. И немного горжусь этим: ведь мне в следующем году – 70! Впечатления самые грустные. Убийственно грустные. Народ заброшен, спивается. В сёлах давно перешли на подножный корм – благо есть тундра и море. В магазине, в Энурмино, на полке стоят три банки – хлорофос, карбофос и растворитель. И пара кирзовых сапог 48-го размера. Больше ничего нет. За хлебом надо стоять в очереди. Редкие продукты отпускают под «запись», так как денег нет. При этом спиртного – залейся! В Уэлене главные самогонщики – главный врач и участковый милиционер. В том числе библиотекарь, некоторые учителя... И все – тангитане! В Инчоуне электричество дают с пяти часов до полуночи, а в славном Провидения – всего на два часа в сутки! Нищета, беспросветность, попрошайничество. Можно сказать, что моего Уэлена уже нет – вымер и спился. Остались лагуна, окрестные сопки, берег моря. Уплывал со слезами на глазах. Плыли всю ночь до Лаврентия при свете редкого летом полярного сияния, необычайно крупных звёзд и яркой луны. Ни одного маяка! Все они дружно погасли несколько лет назад. В своё время денег не было выключить на зиму атомные батареи. И маяки светили беспрерывно и летом, и зимой, и днём, и ночью три года! А в это время в Анадыре праздники! Праздник города, ещё какие-то торжества, приезды знатных гостей от бывшего главы президентской администрации Филатова до Жириновского! В Анадыре всё есть! А в Лаврентия я три дня питался только хлебом и чаем, а в кафе меня зловеще приветствовали только бутылки всевозможных сортов и коньяк, неимоверной дешевизны – 60 рублей, столько же, сколько за бутылку водки. Представляю, что это за пойло! Встречался с губернатором, высказал всё, что думаю по этому поводу, но он заговорил меня всевозможными планами, задумками, проектами. Записал совершенно откровенное выступление по телевидению, но не думаю, что оно будет показано без искажений, если вообще покажут. С учётом всего этого думаю отказаться от юбилейных праздников в будущем году в Анадыре и снять своё имя с литературной премии. Вот такие впечатления. То, что ты прислал, – очень интересно и похоже на правду. Пиши. Юрий Рытхэу».

Впрочем, это письмо (оно публикуется впервые), как показала жизнь, оказалось всего лишь бравадой. Никакого скандала писатель устраивать не стал и ни от каких почестей не отказался. Он продолжил тесно сотрудничать как с Назаровым, так и со сменившим в 2000 году Назарова на посту губернатора Абрамовичем. Кстати, в благодарность за это Абрамович начиная с 2001 года стал ежегодно выпускать по одной книге прикормленного романиста.

В нулевые годы всю правду о приезжих начальниках решился обнародовать в своём романе «Город отравленных душ» лишь Евгений Рожков. Никогда ничего не читавшее новое окружное руководство даже присудило Рожкову за эту вещь премию имени Рытхэу. Но когда оно узнало, о чём рассказал писатель в премированной книге, у литератора награду забрали. И как на всё это отреагировал Рытхэу? Предпочёл промолчать. Он не захотел из-за литературы ссориться с влиятельным олигархом.

Сам Рытхэу в нулевые годы издал четыре новых романа: «В зеркале забвения», «Чукотский анекдот», «Скитания Анны Одинцовой» и «Под Созвездием Печали». Я не могу сказать, что все они стали явлением. Если раньше писатель восхвалял советскую власть, то теперь он, по сути, её обличал. Но делал это он не очень убедительно.

Как художник Рытхэу, видимо, исчерпал себя ещё в начале 80-х годов прошлого столетия. Последней его значительной вещью была легенда «Когда киты уходят». Потом последовали повторы, штампы, схематичность – словом, всё то, что серьёзного писателя не красит.

В последние годы жизни Рытхэу работал над романом «Дорожный лексикон». Но и в нём ничего принципиально нового он не сказал. Выразить другую эпоху ему оказалось не по силам.