Если вам доведётся побывать в квартире-музее Циолковского, что на самом краю Калуги у Яченского водохранилища, то вы не обнаружите в ней главного – конструкций или чертежей ракет. Того, что обеспечило мировую славу великому самоучке. Есть столы, стулья, книги, рояль и главное – масса моделей всевозможных дирижаблей. А ракет – нет…
Циолковский всю жизнь бредил аэростатами. Но не всякими, а управляемыми. И даже хоронили великого изобретателя в гробу белого металла в форме дирижабля. В окружении почётного караула из 250 лётчиков и конструкторов знаменитого на всю страну Дирижаблестроя.
«Роман» Циолковского с аэростатами длился ровно полвека: с 1885 года по день его смерти – 19 сентября 1935-го.
Калужский изобретатель продвигал особый вид управляемых аэростатов – с цельнометаллической, но вместе с тем подвижной оболочкой. Из тонкого гофрированного листа. Смысл: избежать утечки газов (как это обычно происходит через мягкие оболочки), с одной стороны, и добиться управляемого изменения несущего объёма – с другой. В конце XIX в. в России на такие аппараты ещё никто не замахивался. Даже не мечтали.
Циолковский мечтать умел. Уже в первых расчётных статьях обещал поднять в небо на дирижабле 100 человек. Для чего предлагал построить моторизованный металлический аэростат объёмом более 58 тыс. куб. метров – почти 200 метров в длину и 30 в диаметре. Снабдил идею схемами, расчётами, формулами и стал атаковать своими статьями Императорское русское техническое общество (ИРТО). В целом – безуспешно. Слишком умозрительной находили идею калужского самоучки опытные специалисты. Слишком фантастической.
Дьявол, как всегда, крылся в деталях. А именно – объяснимая, как считали в ИРТО, несведущность изобретателя-самоучки в достаточно далёких от его интересов газо- и термодинамике, закономерностях теплопроводности и теплообмена. Скажем, предлагая нагревать рабочий газ отработанными выхлопами двигателя, Циолковский мало учитывал степень теплопотерь с таких гигантских, как у его дирижабля, поверхностей, что в принципе не оставляло шансов поднять в небо не только полезный груз, но и саму металлическую оболочку летательного аппарата.
Идти же проторённым в мировом дирижаблестроении путём – использования более лёгких мягких и полужёстких конструкций – было куда опасней. Ибо рабочим газом чаще всего являлся водород, любое соприкосновение которого с воздухом давало опаснейшую гремучую смесь. А разгерметизироваться таким нежёстким оболочкам было проще простого. Впрочем, не избежали трагедий и дирижабли с жёсткой конструкцией. Например, тот же «Гинденбург». К счастью, Циолковский до страшной катастрофы этого немецкого гиганта не дожил.
Совет народных комиссаров и ЦИК на следующий день после кончины выдающегося учёного принимают решение о присвоении Московскому комбинату дирижаблестроения имени К.Э. Циолковского и установлении на территории комбината его бюста. Сами же работники Дирижаблестроя в эти судьбоносные дни не устают рапортовать в прессе о своих планах: «Дирижабль Циолковского будет реять над страной».
Но дирижабль Циолковского так и не был построен. Да и сама эта идея постепенно стала уходить в прошлое. Уступая место более конкурентоспособным – авиации и космонавтике. Оставляя, впрочем, на память о себе вспышки небесного романтизма и одухотворённого изобретательства.
Алексей Мельников,
Калуга